Это был 1982 год.
До получения Авторского свидетельства на "Способ лечения гемогипокарбии" оставался ровно год.
Вопрос: Константин Павлович, расскажите немного о себе, и о том, как вы стали медиком.
Ответ: Родился я в крестьянской семье 27 января 1923 года в селе Иваница, в ста пятидесяти километрах от Киева. Мама, Мария Филипповна, была швеёй. Бабушка по маминой линии знала лекарственные травы, умела лечить и посвящала меня в свои секреты. Она мне часто говорила: "Шукай причину. Ничого без причины не бувае". Анализ, логика и мышление у меня от бабушки. Отец, Павел Григорьевич, плотничал и увлекался механикой. Это передалось и мне. Поэтому после окончания средней школы я в 1939-м году поступил на автодорожный факультет Киевского политехнического института. Учебе помешала война. В военкомате меня направили механиком в автоколонну Наркомздрава. Возил на фронт медикаменты, с фронта - раненых. И так до конца войны. Я увидел безумие войны, гибель лучших людей, которые шли в атаку первыми, первыми же и погибали. После войны я решил заняться изучением самой сложной конструкции - человека. Мне казалось, что, изучив человека, я смогу диагностировать его болезни так же, как диагностировал болезни машин. Но это оказалось гораздо сложнее. В сорок шестом году я поступил в 1-й Московский медицинский институт, на лечебный факультет. Я поставил перед собой глобальную задачу - победить болезни и помочь людям. На третьем курсе начал заниматься в кружке терапии на кафедре академика Евгения Михайловича Тареева. В пятьдесят втором году, с отличием окончив институт, я поступил в клиническую ординатуру по терапии на кафедре академика Тареева. Затем был оставлен на той же кафедре в должности заведующего лабораторией функциональной диагностики. Однако наладить работу лаборатории не удалось - не было денег, штата, оборудования. Попытка организовать лабораторию при больнице Минздрава в Москве тоже не удалась: была получена аппаратура, но не оказалось научных кадров. В пятьдесят восьмом году меня пригласил профессор Мешалкин Евгений Николаевич в возглавляемый им Институт экспериментальной биологии и медицины при Сибирском отделении Академии наук СССР для организации лаборатории функциональной диагностики. Такая лаборатория была создана к концу пятьдесят девятого года. Но судьба моя решилась раньше, еще на втором месяце самостоятельной работы врачом.
Вопрос: Вот об этом я и хотел вас спросить, Константин Павлович. О ваших первых шагах.
Ответ: Думаю, что я стал врачом на третьем курсе института, когда сотни часов просиживал у постели больных, стараясь разгадать тайну смерти. Именно в это время я заметил, что по мере приближения смерти дыхание больного углубляется. По глубине дыхания больного я мог определить, через сколько дней или даже часов наступит смерть.
Вопрос: К чему привели ваши дальнейшие наблюдения?
Ответ: Уже тогда, на третьем курсе института, мне дали пациента, для того чтобы я научился выслушивать легкие. Я заставил больного глубоко дышать, с ним произошел обморок (как объяснил ассистент - из-за перенасыщения мозга кислородом). Это событие определило область моих интересов. На втором месяце самостоятельной работы, поздно вечером 7 октября 1952 года, у меня возникла мысль о том, что причина моей болезни - злокачественной гипертонии - глубокое дыхание. Я тут же это проверил. Уменьшил дыхание и некоторые симптомы гипертонии (головная боль, учащенное сердцебиение, боль в почке) уменьшились. Подышал глубоко - и симптомы вернулись. Одновременно я понял, что глубокое дыхание может быть у многих людей. Нетрудно было предположить, что спазм сосудов, возникающий при гипертонии, есть и при других заболеваниях, например при стенокардии с исходом в инфаркт, эндартериите с поражением ног, бронхиальной астме, язвенной болезни желудка.
Вопрос: Можно ли сказать, что уже тогда вы были на пороге открытия?
Ответ: Да, это было открытие. В то время я уже мог теоретически обосновать эту идею. Было известно, что глубокое дыхание удаляет из организма углекислый газ; это, в свою очередь, вызывает спазм сосудов и приводит к кислородному голоданию. В ту памятную ночь моего дежурства в клинике у Петровских ворот я не спал: проверял свою идею на больных. Глубоко дышащих астматиков, страдающих стенокардией и другими болезнями, я просил дышать поменьше. Приступы тут же снимались. Просил дышать глубже - приступы возобновлялись. К утру я был абсолютно уверен, что это - открытие, открытие глобальное, и что медицина наша стоит вверх ногами.
Вопрос: И что же вы предприняли?
Ответ: Около месяца, интенсивно работая в Ленинской и Центральной медицинской библиотеках, я пытался выяснить волновавший меня вопрос: неужели за все время существования медицины такая простая мысль никому не приходила в голову? Оказалось, что поиски мои тщетны. Столетиями человечество училось глубоко дышать, и никто никогда не пробовал хотя бы на миг уменьшить дыхание. Даже в системе йогов не нашлось принципа постепенного уменьшения глубины дыхания. Я поднял в библиотеках всю имеющуюся литературу по дыханию. Многие книги были даже не разрезаны, никогда не открывались, а ведь там имелись ответы на многие глобальные вопросы медицины. Во время поисков мне посчастливилось узнать лишь о нескольких экспериментах, подтверждающих правильность мысли о глубоком дыхании как причине многих заболеваний. Тогда я решил поделиться ею со своими учителями. Я думал, объявлю завтра о своём открытии - весь мир узнает и будет спасён! Но получилось иначе, поддержки я ни у кого не нашел.
Я вспомнил, что то же самое произошло когда-то с Игнацио Земмельвайсом, венгерским врачом, акушером, хирургом, открывшим причину сепсиса в 1847 году. Его друг вскрывал труп женщины, умершей от сепсиса (или от родильной горячки, как тогда говорили), и поранил палец. Через три дня он сам заболел родильной горячкой. У Земмельвайса появилась мысль о том, что причиной заболевания явилось нечто, передававшееся через рану от трупа. Он предположил, что существует какой-то трупный яд, который передается и поражает человека. О микробах тогда мало что знали. Луи Пастер только в 1864 году показал, что болезни вин вызываются различными микроорганизмами, и для уничтожения вредных бактерий предложил прогревать вино при температуре 50-60 градусов. Этот метод назвали пастеризацией. Желая проверить свое предположение, Земмельвайс решил мыть руки до операции, дезинфицируя их хлорной известью. То же самое предложил делать и своим ассистентам. В то время около трети всех рожениц и оперированных больных умирали от сепсиса. Трехмесячный эксперимент подтвердил предположение: смертельные случаи у него полностью исчезли. Об этом он доложил на заседании общества хирургов и предложил коллегам проделать то же самое в своих клиниках. Его объявили сумасшедшим. Подобная же участь постигла английского профессора Джозефа Листера, который восемнадцать лет спустя после открытия Земмельвайса, в 1865 году, обратился с тем же призывом: мыть руки до операции. И только после того, как об этом открытии стало известно общественности и на операции стали приходить родственники - смотреть, моют ли руки хирурги перед операцией, те вынуждены были подчиниться. Это произошло только через 50 (!!!) лет после открытия, сделанного Игнацио Земмельвайсом. В центре Будапешта, в 1906 году, на пожертвования врачей всего мира гениальному "сумасшедшему" поставили памятник с надписью "Спасителю матерей".
Зная эту историю, я понял, что голословные утверждения ни к чему не приведут, и занялся организацией экспериментальной лаборатории. Нужно было получить данные, обработать их, найти зависимости, вывести формулы и только после этого выступить с обоснованием своей идеи.
Вопрос: Расскажите подробнее о вашей последующей научной и экспериментальной работе.
Ответ: Эта работа совпадает по времени с созданием лаборатории функциональной диагностики в институте Е.Н. Мешалкина, который был специалистом по операциям на сердце и занимался патологией кровообращения. В 1958-59 годах мы обследовали около двухсот человек - больных и здоровых на комплексаторе, который состоял из 10 синхронно работавших приборов, выдававших одновременно 40 параметров работы организма. Были получены первые связи, закономерности, корреляции, которые подтверждали верность моего открытия. Одиннадцатого ноября 1960 года я выступил на Ученом совете нашего института и попытался раскрыть суть идеи. Рассказал о наших экспериментах, показывающих объективную взаимосвязь глубины дыхания (гипервентиляции), содержания углекислоты в организме, спазмов сосудов и состояния больных.
Вопрос: Как же подействовало ваше сообщение на членов Ученого совета?
Ответ: Ошеломляюще. Хирурги посчитали это подвохом, потому что я предложил лечить такие болезни, как астма, гипертония, стенокардия без ножа. Как известно, хирургическое вмешательство не излечивало эти болезни, смертность была велика. Мой же метод, основанный на неглубоком дыхании, давал почти стопроцентное излечение. Вполне естественно, я ожидал, что хирурги обрадуются. Но, увы, реакция была обратной.
Вопрос: К счастью, это не остановило ваши исследования. Каковы конкретные, практические результаты, полученные лабораторией?
Ответ: За десять лет существования лаборатории, используя современные достижения науки и техники, нам удалось получить обширную информацию об основных функциях организма человека - больного и здорового, а затем обработать эту информацию на электронной вычислительной машине и вывести математические закономерности физиологических процессов. В лаборатории прошли специализацию около двухсот врачей, причем больных врачей. Они лечили больных по нашему методу. По официальной статистике, на первое января шестьдесят седьмого года было полностью вылечено более тысячи больных астмой, гипертонией и стенокардией.
Вопрос: В чем суть предложенного вами метода?
Ответ: Наш метод противоположен тому, который общепринят ныне повсеместно: там - дыши глубже, у нас - дыши меньше, то есть как можно менее глубоко.
Вопрос: Там - то есть в западной медицине?
Ответ: Прежде чем рассказать о сути метода, мне хотелось бы подчеркнуть, что медицину я разделяю на два направления: так называемая официальная западная и восточная, в частности, тибетская. Оказалось, что истина на стороне восточной медицины, которая считала, что многие болезни возникают из-за нарушения дыхания.
Вот что по поводу дыхания я прочитал недавно в руководстве по врачебной науке Тибета ЧЖУД-ШИ в переводе П.А. Бадмаева:
«…восприятие, уподобление, всасывание, усвоение, удаление-очищение-расходование воздуха нужно для правильного формирования плода внутри матери, для поддержания жизненного воздуха в организме, для питания жизненным воздухом посредством кровообращения всех тканей организма, для питания жизненным воздухом в процессах пищеварения, и для всяческого рода отделении отходов из организма… А также для деятельности нервной системы и всей мышечной системы с сухожилиями и связками, для перистальтического движения пищевода и кишечника, для нормальной деятельности пяти чувств и воли, для сердечной деятельности и кровообращения… Деятельность половых органов, поясничная часть спинного мозга, выброс спермы, менструации, роды, удаление экскрементов, урины и задержка их находятся в зависимости от нормального и ненормального состояния восприятия, уподобления, всасывания, усвоения, удаления-очищения-расходования воздуха…»
Видите, насколько глубоко на востоке понимали зависимость жизни от функции дыхания.
Суть же нашего метода в постепенном уменьшении глубины дыхания. Каким способом? Лучше всего расслаблением дыхательной мускулатуры. Что при этом возникает? - Чувство недостатка воздуха, если дыхание уменьшается. Вот и вся инструкция, весь метод.
Вопрос: Возвращаясь к вашему сообщению на Ученом совете в ноябре 1960 года, хотелось бы узнать, как было воспринято изложение сути нового метода?
Ответ: Как я уже говорил, мое сообщение было принято буквально в штыки большинством хирургов. Тем не менее, я получил одобрение председательствовавшего - профессора Мешалкина Е.Н. Он сказал, что это перспективно и следует продолжать исследования в том же направлении. Спустя некоторое время Мешалкин пришел в лабораторию и спросил: "Неужели все именно так, как вы доложили?" Он сам страдал от приступов тяжелейшей стенокардии, случавшихся через день-два, и никто не брался его лечить. Согласно показаниям приборов, установленным в нашей лаборатории, он был на грани тяжелейшего инфаркта. Как я уже говорил, я создал комплексатор - комплекс из десяти приборов, способных регистрировать почти все основные функции организма человека и выдававших около ста тысяч единиц информации в час. Обработка полученных данных проводилась на ЭВМ. Комплексатор народ прозвал "медицинским комбайном". О нем сообщала пресса, в частности, журнал "Изобретатель и рационализатор" (№ 6 за 1961 год и № 5 за 1962). Это был уникальный комплекс, каких до сих пор нет в мире.
Вопрос: Запатентован ли комплекс?
Ответ: Только некоторые его части были запатентованы. Получение патента на весь комплекс потребовало бы большого труда, а это не было главной моей целью.
Вопрос: Была ли проведена научная апробация вашего метода?
Ответ: Я предложил профессору Мешалкину провести апробацию метода в клинике института. На это последовал категорический отказ, хотя сам профессор Мешалкин убедился в правильности наших идей, испытав на себе метод (это, кстати говоря, помогло ему разделаться со своей стенокардией за несколько дней). Тем не менее, он запретил мои исследования. Затем последовали более жёстокие репрессии вплоть до насильственного изъятия аппаратуры. Были запрещены публикации и вынесены выговоры за выступления на эту тему. И такое отношение проявлялось к нам со стороны не только Мешалкина Е.Н, но и его учеников-хирургов. В шестьдесят третьем году Мешалкин поступил так и с другими идеями, которые в той или иной степени мешали хирургии. В результате неблаговидной деятельности руководства институт развалился. Это спасло мою лабораторию. Мне удалось сохранить одну треть аппаратуры, штат и помещение. С шестьдесят третьего года по шестьдесят восьмой наша лаборатория работала в составе Института цитологии и генетики Сибирского отделения Академии наук СССР. Клиника Мешалкина была переведена в систему Министерства здравоохранения РСФСР. Мои неоднократные попытки и настоятельные просьбы экспериментально проверить наш метод не встречали поддержки и понимания. И лишь в январе шестьдесят восьмого года, после выступления нашей и зарубежной печати в защиту открытия, такая апробация была проведена в Ленинграде, в Институте пульмонологии, возглавляемым академиком Фёдором Григорьевичем Угловым. Незадолго до этого в нашей лаборатории неожиданно появился министр здравоохранения, хирург, академик Петровский Борис Васильевич, и заявил, что если мы вылечим хотя бы восемьдесят процентов больных, он даст рекомендации незамедлительно внедрить метод в медицинскую практику. Он обещал также предоставить в наше распоряжение клинику на пятьдесят коек для продолжения клинических исследований. Мы поставили условие - дать нам самых тяжелых больных, не поддающихся обычным методам лечения. Мы начали с того, что отменили им все лекарства, и вскоре поставили их на ноги. Официально признан положительный эффект у девяноста пяти процентов больных. Только у двух из сорока шести эффект был не столь заметен. А ведь были больные, у которых имелось до двадцати заболеваний. У одной женщины врачи требовали удалить грудную железу, так как находили предраковое состояние. От операции больная отказалась. К нам на апробацию она попала из-за астмы. Астму мы устранили, а заодно устранилось и все остальное. Кстати, те двое больных впоследствии долечились, о чем сообщили в письме к министру здравоохранения. Поэтому эффект метода можно считать стопроцентным. Заключение по апробации было передано министру здравоохранения академику Петровскому Б.В., но не поступило ни ко мне, ни в Сибирское отделение Академии наук. Из министерства позвонили председателю Сибирского отделения Академии наук академику Лаврентьеву Михаилу Алексеевичу, сказав, что в Ленинграде мы провалились и что вылечено только двое больных из сорока шести. Эта телефонная фальсификация послужила основанием для закрытия лаборатории. 14 августа шестьдесят восьмого года лаборатория была закрыта, все сотрудники уволены без предложения какой-либо работы, аппаратуру растащили по частям (Примечание: Вторая официальная апробация метода, проведенная на кафедре детских болезней 1-го Московского медицинского института в апреле 1980 г. по указанию Государственного комитета по науке и технике при Совете Министров СССР, подтвердила результаты ленинградской апробации).
Вопрос: Но метод не погиб?
Ответ: Метод не погиб, потому что вылеченные нами врачи продолжали применять его по всей стране. Хотя в Москве немало вылеченных нами врачей, но официально ни в одном московском учреждении наш метод не используется. Он применяется в Харькове, Чернигове, Каховке, Ленинграде, Новосибирске, Красноярске, Хабаровске, Свердловске... Сейчас речь идет о том, чтобы убедить медиков пользоваться нашей теорией, освоить метод, внедрить в практику и вылечить около пятидесяти миллионов больных с глубоким дыханием в Советском Союзе.
Вопрос: Какими научными законами подтверждается ваше открытие и основанный на нем метод?
Ответ: Наша теория является развитием теории гипервентиляционного синдрома - начальной стадии болезни глубокого дыхания. Эта теория базируется на современных представлениях о грандиозной биологической роли углекислого газа (CO2) для здоровья и жизни человека и всего живого на Земле и на физиологических законах действия CO2 на организм и на все системы человека, животных и растений.
Углекислый газ является основным продуктом питания всей живой материи Земли. Растения поглощают углекислый газ из воздуха, растениями питаются животные, а человек - теми и другими. Огромные запасы CO2 в воздухе древних эпох с десятков процентов уменьшились до ничтожно малой величины - трех сотых процента в наше время. Поглощение растительностью этого остатка источника питания приведет к неминуемой гибели всего живого на Земле. Я сделал доклад на эту тему на Всемирном конгрессе по геохимии, состоявшимся в Москве в 1972 году.
Обмен веществ в клетках животных создавался в древние геологические эпохи, когда углекислота в воздухе и воде составляла десятки процентов. Поэтому определённая концентрация CO2 в клетках является абсолютно необходимым условием нормального протекания всех биохимических процессов.
В процессе эволюции в организме человека и высших животных создалась своя автономная воздушная среда, представленная альвеолярным пространством легких, где содержится около шести с половиной процентов CO2, а кислорода на семь процентов меньше, чем в окружающем воздухе. Очевидно, это минимальная концентрация CO2, обеспечивающая нормальный обмен веществ в клетках. Например, снижение CO2 в легких при углубленном дыхании сдвигает рН в щелочную сторону, что изменяет активность ферментов и витаминов. Это изменение активности регуляторов обмена веществ нарушает нормальное протекание обменных процессов и ведет к гибели клеток. Если CO2 снизится до трех процентов, а рН сдвинется до восьми, организм погибнет. Пагубное влияние глубокого дыхания на организм через создаваемый им дефицит CO2 доказан многочисленными экспериментами, начиная с работ известного физиолога Д. Гендерсона, проведенных в 1909 году. Гендерсон подключал животным аппарат искусственного дыхания, и принудительным углублением дыхания доводил их до гибели.
В процессе эволюции, для сохранения постоянства содержания CO2 в легких, возникли так называемые механизмы защиты:
а) спазмы бронхов и сосудов;
б) увеличение продукции холестерина в печени как биологического изолятора, уплотняющего клеточные мембраны в легких и сосудах;
в) снижение артериального давления (гипотония), уменьшающее выведение CO2 из организма.
Но спазмы бронхов и сосудов уменьшают приток кислорода к клеткам мозга, сердца, почек и других органов. Уменьшение CO2 в крови повышает химическую связь кислорода и гемоглобина и затрудняет поступление кислорода из крови в клетки (эффект Вериго-Бора). Уменьшение кислородного притока в ткани вызывает кислородное голодание тканей - гипоксию.
Кислородное голодание тканей, достигнув угрожающей организму степени, вызывает у некоторых людей повышение артериального давления (гипертонию). Гипертония увеличивает кровоток через суженые сосуды и улучшает кислородное снабжение клеток жизненно важных органов.
Кислородное голодание тканей уменьшает содержание кислорода в венозной крови, что ведет к расширению венозных сосудов и проявляется в расширении вен на ногах с образованием варикоза, расширении геморроидальных вен с развитием геморроя.
Уменьшение CO2 в крови увеличивает свертывающую функцию крови и в сочетании с замедлением тока крови в венах способствует развитию тромбофлебита.
Кислородное голодание жизненно важных органов, достигнув предельной степени, возбуждает дыхательный центр и создает в нем доминантное возбуждение. Это еще больше усиливает и углубляет дыхание, и тем самым замыкает порочный круг (положительную обратную связь, обеспечивающую неуклонное углубление дыхания и прогрессирование всех указанных нарушений, прогрессирование болезни).
Уменьшение CO2 в нервных клетках уменьшает порог их возбудимости. Это возбуждает все отделы нервной системы, усиливает генерализацию возбуждения и приводит к раздражительности, бессоннице, постоянному предельному напряжению нервной системы, необоснованной мнительности, страху, вплоть до обморока и эпилептического припадка. Одновременно усиливается возбуждение дыхательного центра. Так замыкается второй порочный круг углубления дыхания. Через циркуляцию возбуждения в нервной системе, оказывающейся чрезвычайно чувствительной к внешним нервным воздействиям и стрессорным реакциям при наличии нарушений обмена веществ и кислородного голодания нервных клеток. Вот почему дефицит CO2 в организме, вызванный, в частности, глубоким дыханием, поражает в первую очередь нервную систему.
Симптомы различных сочетаний нарушений в организме глубокодышащего чрезвычайно разнообразны. Традиционные принципы анализа болезней привели к тому, что различные симптомы болезни глубокого дыхания (бронхоспазмы, спазм сосудов сердца, повышения артериального давления или понижение его, обмороки с судорогами) стали называть отдельными болезнями: бронхиальной астмой, стенокардией, гипертонией, эпилепсией… Последние ведут к осложнениям: склерозу легких и сосудов, инфаркту миокарда, инсульту, диабету, являющимися основными факторами преждевременной старости, дряхлости, инвалидности и смертности.
Эти законы физиологии объясняют пагубное, ядовитое действие глубокого дыхания и обосновывают единственно научный принцип ликвидации нарушений, именуемых отдельными болезнями - путем нормализации функции дыхания. На этом принципе основывается разработанный нами метод волевой ликвидации глубокого дыхания (ВЛГД), или волевой нормализации дыхания (ВНД).
Если же глубину дыхания уменьшить ниже нормы и увеличить содержание CO2 в организме выше нормы на полпроцента - один процент, то отрицательных симптомов не будет. Напротив, в этом случае даже у бывших тяжело больных глубоким дыханием, то есть у больных бронхиальной астмой, стенокардией, гипертонией…, появляются симптомы сверхвыносливости. Мы регулярно наблюдаем это уже второе десятилетие. Оказалось, что даже крайнее уменьшение глубины дыхания не приводит к каким-либо болезненным явлениям.
Так фактически удалось открыть основной закон смерти: чем глубже дыхание, тем сильнее болезнь и ближе смерть. И закон жизни: чем меньше глубина дыхания, тем здоровее, выносливее и долговечнее организм. Теория болезни глубокого дыхания изложена мною в лекции "Об открытии глубокого дыхания, как главной причины аллергии, склероза, психоза, туберкулеза, предрака и других симптомов деградации, дегенерации, болезни и смерти западных цивилизаций".
Вопрос: На лекции вы упоминали, что ваше открытие заключается не столько в изобретении метода лечения заболеваний, сколько в выявлении их основной причины. Не смогли бы вы подробней рассказать об этом?
Ответ: Это очень важный вопрос. Официальная западная медицина скатилась до слепого эмпиризма. Произошло это, очевидно, потому что попытка отыскать причину таких заболеваний, как астма, стенокардия, гипертония, рак, оказалась бесплодной. Поэтому попирается главный принцип, на котором, кстати, стоит восточная медицина: "Не узнав причину болезни, врач не имеет права лечить. Только узнав причину болезни, можно гарантировать излечение". Сейчас в западной медицине или перестали искать причину астмы, стенокардии, гипертонии, аллергии или имеют ложные представления об их причинах. Вот почему эти болезни продолжают оставаться неизлечимыми. Оказалось, что глубокое дыхание является причиной около ста пятидесяти заболеваний, в том числе и раковых. Из более чем тридцати тысяч известных болезней человека около ста пятидесяти возникают в результате глубокого дыхания. Мы провели грандиозный синтез болезней. Оказалось, что такие болезни, как астма, эпилепсия, гипертония, стенокардия, инфаркт, инсульт, геморрой, экзема, являются симптомами одной болезни - болезни глубокого дыхания. В случае если эти болезни имеются у человека, они излечиваются методом ВЛГД, что было доказано в Ленинграде и Москве во время апробаций нашего метода. Некоторые больные, представленные нам как астматики, имели ещё по двадцать-тридцать сопутствующих диагнозов. Все они излечены нашим методом, стали абсолютно здоровым людьми.
Вопрос: Мы коснулись непосредственно медицинских проблем. Но возникает следующий вопрос: если найдена причина указанных болезней (сердечно-сосудистых, бронхолёгочных, аллергических, склеротических, нервно психических, раковых), то есть глубокое дыхание, то откуда берется само глубокое дыхание? Следствием чего является глубокое дыхание? Почему мы дышим глубоко?
Ответ: То есть, какова причина причины? Какова причина глубокого дыхания?
Открыты основные факторы, углубляющие дыхание. Важнейший фактор, по моему мнению, это пропаганда полезности глубокого дыхания. Современного человека начинают учить глубоко дышать еще до рождения, посылая мать в период беременности на глубокодыхательные гимнастики. И даже новорожденного начинают учить глубоко дышать, поднимая его ручки и опуская. И так всю последующую жизнь - в яслях, школе, армии, во время занятий физкультурой и спортом.
Существуют и другие факторы. Переедание, особенно животных белков (рыба, курица, яйца, молоко, творог, рыбные и мясные бульоны, рыбья икра, мясо), резко усиливает дыхание. Попутно заметим, что животные продукты усиливают дыхание больше, растительные - меньше; вареная пища - больше, сырая - меньше.
Следующим фактором углубления дыхания является гипокинезия, недостаток движений и гиподинамия, недостаток физической нагрузки, отсутствие физического труда, леность. Физические нагрузки способствуют образованию углекислого газа, повышению его содержания в организме. Вот почему люди физического труда живут дольше и меньше болеют.
Углубляют дыхание постельный режим для больного, горизонтальное положение (лежание, особенно на спине), удлиненный сон. Рекомендация больше спать и даже сонная терапия никого не излечивала, а к концу сна, около пяти часов утра, наступают приступы эпилепсии, астмы, стенокардии, инфаркты, инсульты, параличи, смерть. Другими словами - это зона смерти.
Также углубляют дыхание различные сильные эмоции, положительные и отрицательные, перегревание, особенно на солнце, медленное охлаждение, душные помещения. И, наоборот, спокойствие, внимательность, закаливание, короткий сон, умеренное питание помогают при уменьшении глубины дыхания. Углубляют дыхание половые излишества, половые извращения. Воздержание уменьшает дыхание.
К углублению дыхания ведут курение и употребление алкоголя.
Итак, оказалось, что основные положения официальной западной медицины: глубже дышать, больше отдыхать, лежать и спать, больше полноценных белков, приём препаратов, усиливающих кровообращение и спазмолитиков - усиливают дыхание. Отсюда, для того чтобы вылечить себя и быть здоровым, нужно делать почти всё наоборот: меньше дышать, меньше отдыхать, меньше спать, меньше есть, меньше развлекаться, меньше развращаться и больше работать физически, работать до седьмого пота, так как с потом удаляются многие яды из организма. Таким образом научно доказана полезность принципов разумного аскетизма.
Наша цивилизация принимает глобальный, общечеловеческий характер, и поэтому надвигается такой момент, когда мир может погибнуть - от немедленного применения ядерного оружия или от постепенного отравления среды обитания человека, что и происходит. Следует также отметить, что и болезнь глубокого дыхания и отравление нервной системы в первую очередь поражают нервную систему и кору головного мозга, снижают разум человека. Поэтому чем более развивается этот процесс, тем меньше человек понимает, что он самоуничтожается. Иными словами, человек подобен безумцу, который рубит сук, на котором сидит и с которого неизбежно сорвется. Поэтому открытие вреда глубокого дыхания и принципов жизни, являющихся следствием принятия открытия, явится, быть может, спасением от надвигающейся катастрофы - гибели земной цивилизации.
Вопрос: Кто из ведущих ученых и медиков разделяет ваши идеи?
Ответ: Я могу назвать ряд ведущих ученых и медиков, которые понимают и поддерживают мои открытия, хотя, возможно и не совсем верно оценивают важность этих открытий в общем масштабе. В частности, известный хирург академик Николай Михайлович Амосов ратует не за хирургию, которая не может спасти людей, а за общеукрепляющие методы. Амосов тоже предлагает умеренное голодание, вегетарианство, физические нагрузки. Вот почему он понимает то, что предлагаю я. В одиннадцатом номере журнала "Наука и жизнь" за 1977 год в статье "Раздумья о здоровье" Амосов написал: "Не могу удержаться, чтобы не упомянуть о рекомендациях К.П.Бутейко "меньше дышать". Мне импонирует его идея о том, что современный человек "перетренировался" на излишне глубоком дыхании, что от этого понижено содержание СО2 в крови и в лёгких и развиваются всевозможные спазмы: бронхов, коронарных сосудов, желчевыводящих путей, кишечника. Резон в его идеях есть. Тест, который он предлагает, тоже заслуживает внимания. Вот он: с помощью секундомера проверьте, насколько вы сможете задержать дыхание после обычного выдоха. Если меньше 20 секунд - плохо, от 20 до 40 - удовлетворительно, от 40 до 60 - хорошо, больше 60 секунд - отлично".
Мои идеи близки и понятны также академику Максиму Федотовичу Гулому из украинской Академии наук, бывшему директору Института биохимии. В своей книге "Углекислый газ и жизнь", а также в книге "Основные метаболические циклы" Гулый подчеркивает, что он принципиально согласен с предлагаемым мной научным методом, с его полезностью:
"Существует инструкция доктора Бутейко К.П. в отношении лечения бронхиальной астмы, стенокардии, гипертонической болезни, облитерирующего эндартериита с помощью волевой нормализации дыхания, выпущенная в 1964 году. Автор считает, что при указанных заболеваниях имеет место хроническая гипервентиляция, которая не увеличивает насыщения артериальной крови кислородом, но приводит к чрезмерному удалению СО2 из организма. Это влечёт в свою очередь сужение (спазм) бронхов и сосудов сердца, мозга, конечностей и более прочное связывание кислорода кровью. С целью нормализации (уменьшения) выделения СО2 и нормализации дыхания больным указанными заболеваниями рекомендуется постепенно уменьшать глубину дыхания. Поскольку фиксация СО2 стимулирует биосинтетические процессы, воздействуя на концентрацию СО2 в крови и тканях и тем самым - на процессы фиксации и освобождения его в организме, можно в какой-то степени влиять на те или иные процессы, протекающие не только при указанных выше, но и при других патологиях, что имеет большое значение для медицинской практики.
Необходимо указать на возможность усиления процессов регенерации при нарушении целостности тканей при ранениях, ожогах и т.д. Кроме того, поскольку при старении организма, согласно существующим представлениям, биосинтетические процессы и саморепродукция составных химических компонентов тканей постепенно снижаются и начинают отставать от процессов распада, не исключено, что путём регуляции фиксации СО2 и в этом случае можно достичь известной степени стимуляции биосинтетических процессов и уменьшить это отставание".
Академик Гулый доказал, что если повысить содержание углекислого газа в организме животных, то при одном и том же питании почти удваивается удой молока у коров, привес у цыплят, телят и поросят. Другими словами, углекислый газ является необходимым веществом для синтеза белков, жиров и углеводов. Это означает, что без затраты дополнительных средств можно повысить производство мяса, молока, яиц и других продуктов питания. Максим Федотович понимает суть моего открытия и говорит, что оно научно обосновано.
Также поддерживает меня и известный биохимик, академик Сергей Евгеньевич Северин, который осознаёт важность участия углекислого газа практически во всех химических реакциях, проходящих в человеческом организме.
Вопрос: Известно, что помимо теории болезни глубокого дыхания, вы разработали ряд других основополагающих теорий. Расскажите, пожалуйста, более подробно о них.
Ответ: В этом плане приходится развивать теорию самого открытия, теорию метода и вообще теорию медицины, так как западная медицина теоретически необоснована. Это медицина слепого эмпиризма и статистики, блуждающая в поисках случайных средств, которые помогли бы больным. Сегодня врач ищет не причину болезни, чтобы убрать ее и исцелить больного, а таблетку или траву, которая помогла бы каким-то неведомым образом снять симптом и перевести болезнь в опасное, бессимптомное течение. Если восточная медицина, в частности "Чжуд-ши", начинает не с болезни, а с обоснования теории жизни, рисуя вначале древо жизни, а потом древо болезни, похожее на древо жизни, но искаженное, то в западной медицине теория жизни необоснованна, да и попросту нет никакой теории.
Есть теория эволюции жизни, которую можно поставить в основание теории жизни. Приходится разрабатывать и теорию жизни в эволюционном аспекте. По работам биохимика и биолога, академика Опарина Александра Ивановича и геохимика, академика Виноградова Александра Павловича, известно, что жизнь на Земле возникла, когда атмосфера нашей планеты состояла на 60-70% из углекислого газа, а кислород отсутствовал. В условиях такой атмосферы возникло живое вещество, первоклетка. И только позже, когда растения поглотили углекислый газ и выделили кислород, атмосфера резко, по геологическим меркам, изменилась. Углекислый газ из атмосферы практически исчез, а кислорода стало слишком много. Для наших клеток необходимо примерно 7-7,5% углекислого газа и 2-3% кислорода. Воздух, окружающий нас, содержит 0,03% углекислого газа, то есть в двести пятьдесят раз меньше необходимого, и 21% кислорода, что в десять раз превышает норму. Значит, окружающий воздух стал ядовитым для наших клеток. Эволюция, можно сказать, спасла живое существо, в частности, человека, создав в его легких необходимую для выживания атмосферу. В ней содержится 6-6,5% углекислого газа и 14-15% кислорода. Поэтому мы живем. А все животные, которые дышали через кожу, потеряли углекислоту и погибли. Такова эволюция животного мира. Причем в утробе матери каждый из нас повторяет все этапы эволюции. Содержание углекислого газа у плода человека и у плода других высших животных во время нахождения в утробе матери в два раза больше, а кислорода - в пять раз меньше, чем у новорожденного и взрослого. Вот почему в утробе матери плод практически ничем не болеет. Появившись на свет, несколько раз глубоко вздохнув и изменив свою внутреннюю газовую среду, новорожденные начинают болеть. Таким образом, развитие каждого из нас повторяет развитие всего живого на Земле. Собственно, обоснование теории жизни, моего открытия и метода можно начать с теории сотворения мира.
Теория жизни в кратком изложении такова. Углекислый газ - основа питания всего живого на Земле; если он исчезнет из воздуха, все живое погибнет. Он является главным регулятором всех функций в организме, главной составляющей внутренней среды организма, витамином всех витаминов. Углекислый газ регулирует активность всех витаминов, ферментов, коферментов и гормонов. Если его не хватает, в частности, при глубоком дыхании, то все витамины и ферменты работают плохо, неполноценно, ненормально. В результате нарушается обмен веществ, а это ведет к аллергии, диабету, раку, "отложению солей". И так как до сих пор в западной медицине нет общей теории болезни, то ни один медик и ни один ученый не ответит на вопрос: "Что такое болезнь?" Хотя этот вопрос был разработан нашим физиологом, академиком Петром Кузьмичом Анохиным, создателем теории функциональных систем организма. Болезнью можно считать такое состояние, когда жизненно важные константы отклоняются от нормы в ту или иную сторону. Собственно говоря, диагностика подсознательно основана на том же принципе: замеряются жизненно важные константы - основные параметры (температура, пульс, артериальное давление, содержание газов в лёгких и крови, состав крови и других жидкостей организма…). Чтобы человека вылечить, эти константы нужно вернуть к норме. Мало того, абсолютная обоснованность моего метода заключается том, что я не предлагаю что-то новое, неизвестное. Я предлагаю измерить параметры дыхания людей, имеющих названные мной болезни, и будет доказано, что у них глубокое дыхание, гипервентиляция, дефицит CO2 (именно это проделано в наших работах). Поэтому я предлагаю уменьшить дыхание, уменьшить его глубину, с тем чтобы повысить CO2 до нормы. Еще раз напоминаю: до нормы, то есть до международных стандартов, которые есть в каждой поликлинике, в каждой лаборатории функциональной диагностики. Вот в чём, собственно, заключается логичность моего предложения, научная обоснованность, доказательность и безвредность моего метода. Уменьшая глубокое дыхание до нормы, человек не может умереть. Если он не умер от глубокого дыхания, то не умрет от уменьшения дыхания до нормы. Это, я думаю, должно быть ясно всем.
Вопрос: Судя по всему, ваши идеи затрагивают и социально-нравственную сторону человеческого общества.
Ответ: Общепринятые принципы глубже дышать, больше дышать, больше лежать, больше спать, усиленно питаться, больше потреблять, больше развлекаться - это принципы алчности. Кому присущи эти принципы? Мошенникам, тунеядцам, бандитам, садистам, террористам и другим социально опасным и деградирующим элементам человеческого общества. Если человечество будет руководствоваться принципами разумного аскетизма, то устранится возможность выращивания и развития подобных отрицательных элементов.
Многим может показаться невероятным и преувеличенным утверждение, что при уменьшении глубины дыхания люди острее начнут осознавать порочность своего существования - алкоголь, наркотики, курение табака наверняка не принесут им удовлетворения. И ведь ничего невероятного в этом нет. Наш метод очищает организм не только от физических, но и от моральных уродств, от порочных представлений.
И еще один довод в пользу нашего метода. Следуя ему можно уменьшить потребление пищи, а это равносильно открытию возможности утроить посевные площади или урожайность сельхозпродуктов.
В заключение хочу сказать, что глубокое дыхание, а стало быть, и болезни, которые оно вызывает, поражают нервную систему. Принцип алчности лишает человека разума, а это чревато далеко идущими последствиями. Поэтому моя методика окажется реальной и действенной мерой в борьбе за мир против войны. Если люди начнут меньше дышать, они станут гораздо спокойнее, будут более честны, менее алчны, и вероятность войны уменьшится.
Опубликовано в книге "Метод Бутейко. Опыт внедрения в медицинскую практику" , Москва, издательство "Патриот" 1990г.
https://subscribe.ru/group/nemnogo-teor … /15447761/
