Будучи математиком, я знал, что здесь должна быть определенная структура, и хотел понять ее природу. Я был уверен: если выявить эту структуру, ее можно будет повторить и научить этим приемам других людей. Каждый может самостоятельно стать волшебником.

Вместе с Джоном Гриндером мы стали очень пристально изучать опыт мастеров психотерапии.
Сначала мы сосредоточились на семейном консультанте Вирджинии Сатир, гештальт-терапевте Фрице Перлзе и Милтоне Эриксоне, дедушке современной гипнотерапии. Мы наблюдали за их работой, но основное внимание уделяли не их действиям, а синтаксису их речи. Как только мы взглянули на их работу под таким углом, сразу же стали заметны паттерны. Они проявлялись повсюду – в задаваемых вопросах, в используемых словах, в жестах, в тоне и темпе речи.
Мы стали замечать, что у этих разных людей очень много общего.

Интересно, что все эти психотерапевты действовали интуитивно. У каждого была собственная карта, или модель, терапии. В этих моделях были сходства, были и различия. Зачастую эти люди даже не понимали, почему их действия приводят к успешному результату. Но все они были убеждены, что можно изменить модель мира, сформированную клиентом. Что бы они ни делали и что бы ни думали, каждый из них верил в то, что может помочь клиенту расширить и обогатить его клиентивный опыт.

НЛП исходит из тезиса о том, что в мире нет двух людей, обладающих абсолютно одинаковым опытом. Карта, или модель, создаваемая человеком для ориентации в мире, частично основывается на жизненных событиях и на тех способах, какими человек обрабатывает получаемую информацию.

Таким образом, модель каждого человека в определенной степени отличается от модели, создаваемой другим человеком. Мы в буквальном смысле слова живем в разных реальностях. Порой наша реальность богаче реальности другого человека, а иногда она может быть гораздо беднее.

Это не всегда порождает проблемы. Иногда возникает «согласованная», или «общая», реальность. Это означает, что все мы в большей или меньшей степени соглашаемся действовать в соответствии с одними и теми же галлюцинациями. Это очень полезно. Нам необходимы определенные правила, по которым могут жить все. Нам нужно договориться, что будет «верхом», а что «низом». Нам нужно знать, чем «лево» отличается от «право». Я открыл это различие для себя, впервые оказавшись в Великобритании и обнаружив, что машины в этой стране ездят по другой стороне дороги. Не было смысла действовать в соответствии с имеющейся в сознании картой, поскольку она перестала отвечать реальным условиям. Если бы я, выходя на дорогу, смотрел в ту же сторону, что в Америке, то вряд ли бы уцелел.

Таким образом, если модель адекватно отражает реальность, которую она описывает, ее создатель будет адекватно действовать в своем мире. Но опыт показывает, что большинство людей, испытывающих боль, ощущают себя заблокированными, ограниченными. Им кажется, что у них нет никакого выбора. Другими словами, ограничен не мир, в котором они живут, а созданная ими карта. Именно она и заставляет их испытывать страдания и боль.

Оказывается, что более продуктивно – и просто – изменить карту, которой пользуется человек, чем территорию, на которой он действует. Именно этому и научили нас своим поведением психотерапевты, опыт которых мы моделировали.|Читать полностью

Каждый человек отдает предпочтение одному-двум перед остальными. Конечно, нам известно, что части мозга, ответственные за обработку информации, поступающей от органов чувств, в значительной степени перекрываются. Однако один или два органа всегда доминируют.
Это явление называется «сенсорным предпочтением», или «предпочтительной сенсорной системой».

Социальные ограничения
Будучи членами определенного общества, мы подвергаемся действию целого ряда взаимно согласованных фильтров, самым значительным из которых является родной язык.

Чем более конкретен наш язык и чем больше различий мы способны заметить, тем богаче становится наш жизненный опыт. Это положение считается центральным в практике нейролингвистического программирования и гипноза. Слова обладают силой. Языковые паттерны, о которых вы узнаете из данной книги, помогут увеличить эту силу и вам самому, и окружающим.

Личные ограничения
Как уже ясно из названия, третья категория ограничений проистекает из нашего личного опыта. Все мы рождаемся с определенным набором обстоятельств. Взрослея, мы переживаем все новые и новые жизненные опыты. Благодаря этому формируются уникальные пристрастия и неприятия, привычки, правила, убеждения и ценности.

Карты, сформированные на такой основе, могут быть богатыми и полезными или ограниченными и деструктивными. Пока мы не поймем, каким образом формируем свой клиентивный мир, мы будем продолжать жить в смятении и боли.

Люди страдают не из-за того, что у них нет другого выбора, и зачастую кажется именно так. НЛП не считает людей плохими, безумными или больными. Наша точка зрения заключается в том, что они действуют на основании обедненной карты, ограниченной по количеству вариантов выбора, если они вообще есть. Говоря другими словами, они ошибочно принимают модель за реальность. Вот что мы имеем в виду, говоря: «Карта – это не территория».

Богатство или бедность наших карт продиктованы тремя фильтрующими механизмами: удалением, искажением и обобщением. Эти процессы помогают нам справиться с поступающей информацией, не ощутив перегрузки.
Проблемы возникают, когда удаляется, искажается или обобщается неверная информация. В таком случае создаются паттерны, которые либо просто не способствуют нашему благополучию, либо активно ему мешают.|Читать дальше

Им нужно найти ответ на вопрос: «Сколько наслаждения я смогу вынести? Что я успею сделать за свою жизнь? Как я могу почувствовать истинную радость при встрече или при взгляде на своего мужа или жену?»

Если люди не задают правильных вопросов, их мозг не учится. Я всегда чувствую, когда появляются вопросы, и «вбрасываю» лучший. Я говорю: «Сейчас я остановлюсь и скажу себе: «Настало время действовать». Что я должен сделать?» Я просто переключаю референциальный индекс (кто и что сказал). И хотя речь идет не о грамматике, этот прием срабатывает.

Меня совершенно не интересует, «почему» что-то произошло. Я не пытаюсь читать мысли своих клиентов или подталкивать их к такому чтению. Мне нужны ответы, которые указали бы мне направление перемен. Вы должны знать, как задавать правильные вопросы и делать верные внушения, чтобы максимизировать желаемый результат. Возможность свободно перемещаться между знанием о том, как что-то происходит и что с этим делать, и является важным преимуществом НЛП.

Вот тут-то огромную значимость приобретают паттерны Милтона. Модель Милтона (см. Приложение 5) иногда называют зеркальным отражением метамодели. Но, если метамодель направлена на сбор качественной информации, модель Милтона, основанная на паттернах, сформулированных на основе работы Эриксона, использует язык «искусно уклончивым» образом, который одновременно индуцирует транс и способствует переменам.

Люди часто предполагают, что я много знал о гипнозе еще до того, как услышал о Милтоне Эриксоне. Но, когда Грегори Бейтсон впервые рассказал мне о Милтоне, я не знал ничего. Я нашел его книги и журнальные статьи, все, что было написано о нем, и прочел это. Он утверждал, что добился таких результатов, о каких не заявлял никто другой, и это меня заинтересовало...
..........
Но меня больше всего заинтересовали утверждения Милтона о том, что можно сделать, поэтому я продолжал изучать все книги – сотни книг – о гипнозе. Я прочел все. Я испробовал все – большую часть на замечательной соседке, которая в то время жила рядом со мной. Она страдала боязнью открытого пространства и аллергией. У нее была масса проблем, и мы все их решили. К тому времени, когда я действительно встретился с Милтоном, у меня уже был опыт. Я уже анализировал его языковые паттерны по журнальным статьям и расшифровкам его сеансов.

Совершенно очевидно, что большая часть тех, кто о нем знал, становились объектами мистификации. Точно так же мистифицировали людей Вирджиния и Фриц Перлз.
Вирджиния была исключительным гипнотерапевтом, но никогда в этом не признавалась. Я показал ей видеозаписи ее сеансов и сеансов Милтона Эриксона. Первые 10 минут они говорили одно и то же, слово в слово. Тон Вирджинии был чуть приятнее, чем у Милтона. Голос Милтона напоминал Бориса Карлофа, а Вирджиния говорила, как самая милая женщина на земле.

Это был превосходный гипноз, но она это отрицала. Вирджиния называла это «упражнением концентрации». Она говорила об уникальности каждого человека. Она указывала, что каждый из нас уникален со своими отпечатками пальцев и так далее. А потом я включил запись Милтона, и он заговорил об уникальности своих пациентов, о том, что у каждого свои отпечатки пальцев. Те же самые концепции в том же самом порядке... Она не могла – или не хотела – этого увидеть...

Вирджиния встретилась с Милтоном и сочла его мрачным меланхоликом, не желающим ни о чем говорить. Должен признать, что понимаю ее чувства. Милтон Эриксон был прикован к инвалидному креслу – у него дважды возникал полиомиелит, и он страдал от постполиомиелитного синдрома. Он носил фиолетовые пижамы, индуцировал транс и большую часть времени говорил весьма уклончиво, даже когда это было не нужно. Но он делал это, чтобы немного развлечься.

....................
Когда паттерны впервые были опубликованы под названием модели Милтона, он был очень польщен, хотя считал, что это всего лишь малая часть его репертуара. Подход Милтона мог быть очень сложным. Он всегда считал себя «настоящим гипнотизером» и настаивал на том, что все его клиенты были исключительно внушаемы, что и помогло им продвинуться дальше.

Меня больше интересовало то, насколько далеко я могу развить это явление, называемое гипнозом. Вернувшись, я испробовал все, что, по утверждениям Милтона, он применял. Я сделал это не потому, что хотел опровергнуть его результаты. Если бы я смог добиться того же, то понял бы, что существует целый мир, который еще ожидает своего открытия.|Читать дальше

Так обычно случается, когда нам недостает гибкости для выбора. Когда у нас есть только один вариант действий, мы замираем. Если есть два варианта, мы начинаем колебаться вперед и назад. Имея три или более варианта, мы чувствуем себя гораздо лучше.
Но, говоря о «наличии выбора», я не имею в виду подобной концепции. Я мыслю чисто практически. Я хочу научить людей чувствовать себя иначе и быть уверенными в том, что приятное ощущение возникнет в тот момент, когда вы двинетесь в желаемом направлении. Когда Вирджиния говорила о наличии выбора, она не имела в виду интеллектуальное осознание этого факта. Вы должны на уровне органов чувств ощутить, какие варианты у вас есть, прежде чем сделать самостоятельный выбор.

Мы можем согласиться, что в самолете лучше быть спокойным, но это не означает, что вы сделали выбор в пользу спокойствия, по крайней мере, пока вы действительно не почувствовали себя спокойным или испуганным. Тогда у вас есть выбор.
Многие из нас знают, что нужно делать, и не делают этого. Мы знаем, что не должны есть шоколадный торт, но... Я диабетик, но ем десерты. Я знаю, что не должен этого делать, и знаю это настолько хорошо, что принимаю дополнительный инсулин перед ужином, чтобы компенсировать нанесенный организму вред. Но если у вас нет плана, неправильный выбор причинит вам вред. Например, в мире живет множество мужчин, которые отлично знают, что, вступив в брак, не следует засматриваться на других женщин, но они просто не в состоянии остановиться. Это происходит потому, что они не делали выбора и не понимают, как отказаться от этой привычки, потому что не знают, что при этом почувствуют.

Для меня наличие выбора означает, что ты способен ощутить более одного чувства, тогда как для большинства людей это просто реакция, вызванная стимулом. Внутреннее мышление – не добровольный процесс. Выбор возникает тогда, когда ты мыслишь целенаправленно, а не становишься жертвой собственных мыслей. Выбор означает наличие различных возможностей и решение в пользу одной из них. Выбор означает, что ты выбираешь осознанно, с четким представлением направления или результата, который хочешь получить. Это не выбор, когда после решения возникает сожаление, потому что ты «должен был» выбрать что-то другое...

Большинство людей, которые жалуются на «ступор», говорят о том, что удерживает их в этом состоянии, – насколько это сильно, мучительно, уникально... Действительно, пока они думают таким образом, это подавляет их. Но на самом деле такое чувство нельзя назвать ни по-настоящему сильным, ни уникальным. Люди просто привыкли представлять свое состояние подобным образом и еще не поняли, что можно сделать и другой выбор.
Я пытаюсь не только перевести людей в состояния, в которые они все равно когда-нибудь попадут, но еще и удержать их, и научить больше доверять естественным процессам, происходящим в них самих. Вместо того чтобы детально и подробно изучать ужасные образы, которые их пугают, люди должны думать о тех образах, которые следует просто «выбелить». Не нужно исследовать истоки или обсуждать значение – следует просто «выбелить» образ, как это происходит, когда кончается фильм.
Паттерн очень прост: «выбелите» образы, которые вам не нужны, а потом сразу же замените их тем, что вам нравится. Возьмите в свои руки контроль над яркостью, поверните ручку до предела и заставьте образ исчезнуть на белоснежном экране. Проделайте это раз пять, и вам будет трудно вспомнить картинку, даже если вы очень постараетесь.
Бессознательное воспринимает эту простую процедуру как приказ: действовать не так, а так. Не из точки А в точку В, а из точки А в точку С. Как только ваше бессознательное воспримет смысл инструкции, оно приступит к действию. Вместо того чтобы крутить в голове мысли, которые не приносят вам пользы, вы можете вызвать такие мысли, которые помогут вам попасть туда, куда нужно.

Очень важно то, что все это происходит без страха. Несмотря на убежденность многих религиозных лидеров, плохих родителей и учителей, людей заставляет двигаться вперед не страх. Страх мгновенно останавливает нас. Вот зачем нам необходимо это чувство. Такое состояние часто называют реакцией «дерись или беги», но деретесь вы или бежите, вы все равно остаетесь в рамках первобытной нервной системы, а не той части разума, которая призвана создавать планы и следовать им.|Читать дальше

пищевыми и лекарственными продуктами. Нам сказали, что мы не можем выпускать свое лекарство, так как оно не работает. Мы показали им результаты наших исследований, которые подтверждали, что плацебо работало. Нам ответили, что это незаконно. Мы не согласились. Как может быть незаконной продажа пустых капсул людям, которые знают, что эти капсулы пустые? Наконец, нам заявили, что не могут дать разрешение в связи с «аморальностью» нашей идеи.

Работая с клиентами, нуждающимися в дополнительной помощи, я даю им плацебо. Но они не просто знают, что имеют дело с плацебо, но еще и обладают верой, которую я вселяю в них. Эта вера делает плацебо еще более эффективным. Однако сегодня я вообще отказался от реальных плацебо. Я использую то, что оказывается под рукой, чаще всего – виноград. Виноград работает с той же эффективностью.

Если вера может быть столь мощным орудием, остановитесь на минутку и подумайте о множестве замечательных вещей, которые вы могли бы сделать, обладая верой, помогающей вам усваивать новое легко и быстро. Чего бы вы добились, если бы умели пользоваться способностью мозга изменять свое состояние? Представьте, что могли бы открыть глаза и создать нечто абсолютно чудесное – например, шестифутового розового пуделя?

После случая с пуделем я задумался о том, что произвело перемену убеждений этого человека? Что конкретно сделало возможным «невозможное»?
Как всегда, я был уверен, что имею дело с усваиваемым навыком, которому может научиться любой и на усвоение которого уйдет гораздо меньше времени, чем сотни часов, необходимых по мнению Эриксона.

Я понимал, что смена убеждения возможна только в том случае, если изменяется способ его хранения в мозгу человека. Способы кодировки убеждения в том, что нечто возможно, и в том, что нечто невозможно, должны каким-то образом отличаться друг от друга. Перемена происходит, когда мы меняем структуру убежденности в невозможности чего-либо на структуру сильного, позитивного убеждения.

Я убедился в этом, наблюдая и слушая людей, приходивших в мой кабинет. Я помогаю им меняться, учу манипулировать убеждениями, и это важная часть моей работы.
Люди не могут осуществить значительных перемен в своей жизни или овладеть каким-либо навыком, например умением погружаться в транс, просто потому, что не верят в свои способности. Проблема не в том, что они не могут чего-то сделать. На самом деле они во власти постгипнотического внушения: их кто-то убедил в том, что некий навык «слишком сложен». Они подобны множеству людей, которые считают себя не поддающимися гипнозу.
Это убеждение может исходить практически отовсюду: возможно, сценический гипнотизер не сумел его загипнотизировать или психотерапевт не смог ввести его в транс. А теперь человек считает, что виноват в этом он сам.

Я помогал людям менять подобные убеждения много раз. Однажды два психиатра привели на мой семинар в Уичите, штат Канзас, женщину, которая по тесту Хильгарда показала нулевой уровень гипнотизируемости. Они сказали мне: «Эта дама совершенно не поддается гипнозу».
Я посмотрел на нее и спросил: «Вы не поддаетесь гипнозу?» Ее зрачки расширились, и она монотонно ответила: «Я-не-поддаюсь-гипнозу» точно так, как это делают люди, подвергшиеся постгипнотическому внушению. Я вывел ее на сцену и продемонстрировал на ней все гипнотические явления, какие только мог придумать. У нее были как позитивные, так негативные галлюцинации. Она продемонстрировала все основные феномены глубокого транса. После этого я повернулся к психиатрам и сказал: «Похоже, вы не правы...»
Они ответили: «Гм... Похоже, все зависит от ситуации».
Я удивился: «Вы хотите сказать, что перед 700 участниками семинара подвергнуться гипнозу проще?» И они ответили: «Да».
На самом деле эти психиатры считали, что невозможность ввести эту женщину в транс «доказана». В конце концов они же использовали шкалу гипнотизируемости, научная ценность которой неоспорима...
Тогда я сказал: «Может быть, вы, парни, соберете в зале 700 человек, и тогда все станет гораздо проще. Потому что напуганные люди с легкостью погружаются в глубокий транс. Иногда им трудно сделать это наедине с психотерапевтом в его кабинете».
В действительности я хотел сказать, что люди в разных ситуациях ведут себя по-разному. Это означает, что вы должны развивать в себе гибкость реакции на различные ситуации, а порой даже вызывать у себя галлюцинации, которые будут эффективны.|Читать дальше

...исследования, связанные с разделением полушарий головного мозга человека, велись в Калифорнийском технологическом институте с 1960 года, а опыты на животных ставились еще в пятидесятые годы. Однажды предоставилась возможность провести опыты и на, человеке.
В. Дж. был солдатом во время Второй мировой войны. Приземлившись с парашютом во вражеский тыл, он попал в плен. Его поместили в лагерь для военнопленных, где ему был нанесен страшный удар по голове прикладом винтовки. В результате этого удара он получил серьезнейшую черепно-мозговую травму, и у него начались припадки - жуткие судороги, которые сделали невозможной нормальную жизнь.

Врачам не удавалось хоть как-то облегчить страдания В. Дж. от приобретенной эпилепсии, и они решили, что он будет первым пациентом, кому посредством хирургического вмешательства разделят полушария головного мозга. Идея состояла в следующем: нейрохирурги разрежут corрus callosum - сплетение нервных тканей, которое соединяет правое и левое полушария головного мозга и по которому судороги (точнее, нежелательное нервное возбуждение, вызывающее судороги) В. Дж. переходят из одного полушария в другое, а, следовательно, из одной части тела в другую. Таким образов полушария будут изолированы друг от друга, и если судорога инициируется в одном полушарии, то она не сможет распространиться на другое.
Благодаря этому боли во время припадков станут менее жестокими, и дальше пациента можно
будет лечить с помощью медикаментов.

Врачи думали, что если все пройдет успешно, то страдания В. Дж. уменьшатся. Операция удалась, и вскоре еще один пациент, а потом и еще десять перенесли эту операцию. После операции этих пациентов долгое время обследовали для того, чтобы выявить последствия.

Что показали исследования
В ходе проведенных исследований было установлено, что через соrpus callosum информация поступает из одного полушария мозга в другое. Когда же соrрus сallosum разрезали, полушария мозга потеряли возможность сообщаться друг с другом. Можно сказать, что у каждого человека функционируют два мозга, и без помощи соrрus сallosum один из них не может знать, что происходит в другом. Изучая полушария в отдельности, исследователи получили возможность определить, за что отвечает каждое из них. В ходе тщательного изучения ученые установили, какие задачи решает право-полушарие, а какие - левое. В приложении рассказывается о процедурах, с помощью которых проводилось изучение функций головного мозга.

Итак, исследователи установили, что каждое полушарие головного мозга имеет свою
область специализации и обрабатывает информацию своим собственным способом. Проведенные
исследования помогли выяснить, что соrрus сallosum позволяет обоим полушариям работать
вместе, однако при выполнении определенных задач одно из полушарий доминирует над другим
в зависимости от характера решаемой задачи.

Из трех ученых, работавших над хирургическим разделением полушарий мозга и совершивших революцию в области знаний о головном мозге и выполняемых им функциях, только Джозеф Боуген посвятил себя работе по изучению творческих способностей и самого процесса, творчества. В настоящее время еще примерно дюжина учёных работает над изучением процесса творчества.

У девяноста пяти процентов людей левое полушарие отвечает за запоминание имен, арифметические операции, фиксирование времени и выполняет многие другие функции; оно работает логично и прямолинейно. Правое же полушарие более загадочно. В нем рождаются метафоры и чувства. Мечты и фантазии, работа воображения в целом - это также одна из функций правого полушария.
Когда художник инстинктивно чувствует цветовую гамму, необходимую для создания именно этой его картины, когда музыкант импровизирует на концерте, отклоняясь от основной темы, когда писатель буквально слышит, что говорят его герои, - это работает правое полушарие мозга. Зародыш страсти и творчества таится именно в правом полушарии.

Мы живем в обществе, в котором больше ценится логическое мышление, а люди с доминированием левого полушария добиваются большего успеха. Ребенок с доминирующим левым полушарием, который успешно выполняет арифметические действия, старательно учит уроки и отличается прилежностью, получает в школе отличные оценки. А ребенок с доминирующим правым полушарием, который предпочитает мечтать, глядя на облака, или сочинять разные истории вместо того, чтобы учить уроки, считается плохим учеником, потому что его стремления не поощряются нашим обществом.

Дети с раннего детства замечают, что следование общепринятым нормам поощряется больше, чем творчество. Как известно, мышцы атрофируются, если им в течение длительного времени не давать
нагрузки. Точно так же ослабевают и способности правого полушария, если их не использовать.
Однако ослабление способностей не означает, что их невозможно восстановить.|Читать всё