Артериальная гипертензия и долголетие

DOI: https://dx.doi.org/10.18565/therapy.2022.10.136-143

Е.В. Резник, Ю.Ю. Голубев, А.К. Журавлев, Н.В. Юртаева, Г.Ю. Ищенко

1) ФГАОУ ВО «Российский национальный исследовательский медицинский университет им. Н.И. Пирогова» Минздрава России, г. Москва; 2) ГБУЗ «Городская клиническая больница № 31 Департамента здравоохранения г. Москвы»; 3) ФГКУ «Центральная поликлиника ФСБ России», г. Москва; 4) АНО «Центральная клиническая больница святителя Алексия, митрополита Московского, Московской патриархии Русской православной церкви», г. Москва
Аннотация. Долголетие является феноменом увеличения продолжительности жизни человека. Изучению процессов старения организма и накоплению патологии посвящено большое количество работ. Принято выделять несколько факторов долгожительства: определенные этапы естественного старения, факторы внешней и внутренней среды организма, генетическая предрасположенность. Важным фактором сокращения жизни выступает заболеваемость и смертность от сердечно-сосудистых событий. Профилактика и лечение кардиоваскулярных заболеваний, в том числе артериальной гипертензии, являются приоритетным направлением достижения долголетия.
Ключевые слова: долголетие, антигипертензивные лекарственные средства, сердечно-сосудистые заболевания, артериальная гипертензия
ВВЕДЕНИЕ
Долголетие – результат взаимодействия биологических процессов в организме человека и окружающей его среды. Исследования близнецов показали, что примерно 20–30% различий в продолжительности жизни человека могут быть связаны с генетикой, а остальные обусловлены факторами внешней среды [1, 2].

По возрастному критерию пациенты разделяются на несколько категорий: пожилые (60–74 лет), старческого возраста (75–89 лет), долгожители (>90 лет) [2].

К факторам долголетия можно отнести положительные психологические установки, питание, дыхание, физическую активность. На продолжительность жизни влияют гигиена отдыха и сна, социальные факторы (профессиональный статус, семейное положение), эмоции [1]. По мнению ряда авторов, определяющим в этом ряду является психический фактор, так как нервная система – высший пункт управления организмом; соответственно, цель и смысл жизни в значительной степени влияют на здоровье и длительность жизни человека [3]. Предпосылками, сокращающими эту продолжительность, являются вредные привычки, стрессы, болезни, в том числе артериальная гипертензия (АГ).

Последнее заболевание в этом контексте заслуживает особого внимания. Именно АГ служит ведущим фактором риска инфаркта миокарда, сердечной недостаточности, инсульта, почечной недостаточности [4]. Известно, что уровень систолического артериального давления (САД) >160 мм рт. ст. почти в 9 раз увеличивает смертность от инсульта и в 4 раза от ИБС по сравнению с САД 115 мм рт.ст. [5, 6].

Изучение взаимосвязи АГ и долголетия является актуальной проблемой.

ЭПИДЕМИОЛОГИЯ И СТАТИСТИКА
В мире смертность от сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) составляет 31,5% всех смертей [7]. В 2020 г. с нею было связано 19 млн летальных исходов, что на 18,7% больше, чем в 2010 г. При этом риск ССЗ в возрасте старше 60 лет у мужчин составляет 65,5%, а у женщин – 57,1% [4]. В России, по данным 2014 г., вклад кардиоваскулярной смертности в общее число смертей равнялся 50,1%, причем более 80% случаев этой смертности было ассоциировано с ИБС и инсультом [5].

Исследование INTERSTROKE выявило факторы риска развития сердечно-сосудистых событий и смертности, среди которых ведущее положение занимала АГ, показало снижение кардиоваскулярного риска при употреблении в достаточном количестве овощей и фруктов, регулярной физической активности [8].

По данным США за 2015–2016 гг., распространенность АГ среди взрослого населения страны составила 29,0%. С 2009 по 2019 г. уровень смертности, ассоциированной с АГ, увеличился на 34,2%, а фактическое число смертей на фоне АГ возросло на 65,3% [9].

Среди взрослых пациентов с АГ доля лиц с контролируемым течением заболевания увеличилась с 31,8% в 1999–2000 гг. до 48,5% в 2007–2008 гг., оставалась относительно стабильной на уровне 53,8% в 2013–2014 гг. и снизилась до 43,7% в 2017–2018 гг. Среди взрослых пациентов строгий контроль АД (<130 мм рт.ст.) приводил к снижению частоты инсульта на 42%, по сравнению со стандартным контролем АД (130–139 мм рт.ст.), и к увеличению продолжительности жизни [4, 10].

ОСОБЕННОСТИ ТЕЧЕНИЯ АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТЕНЗИИ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ВОЗРАСТА
У пациентов в возрасте 50–60 лет ведущим фактором риска ССЗ является повышение САД, а у лиц до 50 лет – возрастание диастолического давления (ДАД) [11].

Структурные изменения сосудистой стенки также связаны с возрастом. По мере старения отмечается постепенное увеличение жесткости сосудистой стенки, отложения солей кальция и коллагена, дегенерация эластических волокон [12]. Вследствие этого изменяется и характер течения гипертонической болезни: повышается пульсовое АД, увеличивается частота изолированной систолической АГ, «гипертонии белого халата», резистентной АГ (особенно в возрасте старше 75 лет), а также гипотонии и старческой астении [13].

Ряд исследователей в качестве независимого фактора риска развития АГ выделяет состояние кишечной микрофлоры, представляющей уникальную совокупность микроорганизмов, которая влияет на множество жизненно важных процессов и служит регулятором физиологических функций организма [14]. Ley R.E. et al. (2005) впервые показали, что кишечный дисбактериоз связан с развитием ожирения [15], атеросклероза, гипертонической болезни и повышением жесткости сосудистой стенки [16]. Ziganshina E.E. et al. (2016) подтвердили наличие бактерий в атеросклеротических бляшках и доказали взаимосвязь дисбиоза с нестабильной стенокардией и инфарктом миокарда [17]. Santisteban M.M. et al. (2017) обнаружили, что дисбиоз кишечника играет роль в патогенезе АГ, увеличивая симпатическую активность нервной системы [18]. Возрастные изменения кишечной микрофлоры, вероятно, могут способствовать развитию АГ и влиять на продолжительность жизни.

Таким образом, АГ имеет определенные возрастные особенности, зависящие от многих факторов – как очевидных, так и неординарных.

УРОВЕНЬ АРТЕРИАЛЬНОГО ДАВЛЕНИЯ И ФИЗИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ ПОЖИЛЫХ ПАЦИЕНТОВ
Наличие АГ в пожилом возрасте влияет на физическое и функциональное состояние (повседневную активность, скорость ходьбы, походку) пациента [19]. В возрасте 70–80 лет высокое АД ассоциировано со снижением скорости ходьбы, а низкое АД – со снижением мышечной силы, в том числе силы рук [20]. У пациентов старше 80 лет низкий уровень АД связан с ухудшением когнитивного статуса, прогрессированием атрофии головного мозга, дисфункцией центральной нервной системы [4], развитием синкопальных состояний [21], увеличивая риска падений и переломов [6]. В группе пациентов старше 85 лет высокое АД ассоциировано с лучшей выживаемостью в отличие от пациентов до 75 лет [13].

Из-за высокой распространенности АГ у лиц старческого возраста это заболевание долго рассматривалось как доброкачественное возрастное изменение, активное лечение которого могло ухудшить самочувствие. У людей старшего возраста снижение уровня АД сопровождается гипоперфузией жизненно важных органов, прежде всего головного мозга, сердца, почек, вызывая нарушение когнитивных функций, ухудшение физического и функционального состояния. Высокое АД может быть компенсаторным механизмом для поддержания перфузии органов и в конечном счете предотвращать заболеваемость и функциональный дефицит [16].

ОПТИМАЛЬНЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ АРТЕРИАЛЬНОГО ДАВЛЕНИЯ
В настоящее время ведутся дискуссии о целевых значениях АД у пожилых пациентов, особенно в возрасте старше 80 лет. В руководстве JNC 8, рекомендациях Американского общества гипертензии (ASH)/Международного общества гипертензии (ISH) и Британского национального института здравоохранения и клинического совершенства (NICE) целевые значения АД у пациентов в возрасте старше 80 лет обозначены как <150/90 мм рт.ст. [22, 23]. В рекомендациях Европейского общества кардиологов (ECS) по диагностике и лечению АГ 2018 г., а также в отечественных руководствах в качестве целевых показателей у пациентов старше 65 лет приняты САД 130–139 мм рт.ст. и ДАД 70–79 мм рт.ст. при условии хорошей переносимости этих показателей АД [24].

ФЕНОМЕН J-КРИВОЙ
Снижение АД до целевых уровней приводит к уменьшению риска сердечно-сосудистых осложнений. Феноменом J-кривой называется критический уровень АД, когда дальнейшее его снижение не приносит пользы, а становится потенциально вредным и опасным [25]. Впервые о нем сообщили в 1979 г., когда в когорте из 169 хорошо подобранных пациентов с АГ, получавших антигипертензивные препараты, при низких уровнях ДАД наблюдалось пятикратное увеличение частоты инфаркта миокарда через 6 лет наблюдения [26].

Пожилые пациенты имеют более выраженные атеросклеротические изменения, большую жесткость сосудов, в связи с чем эпизоды гипотензии у них могут приводить к ишемии миокарда и цереброваскулярным нарушениям [27]. Исследования, демонстрирующие положительную J-образную связь с АД, были ограничены методологическими недостатками [28], в том числе анализом результатов исследований с небольшим количеством пациентов и исходов [29], а также проблемами обратной причинно-следственной связи, когда отрицательный результат может быть причиной как состояния пациента [30], так и результатом терапии [31].

Таким образом, феномен J-образной кривой требует дальнейшего изучения, особенно у пожилых пациентов [27] для определения тактики лечения АГ и целевых значений АД.

ОРТОСТАТИЧЕСКАЯ ГИПОТЕНЗИЯ У ПОЖИЛЫХ ЛЮДЕЙ
Ортостатическая гипотензия (ОГ) – это устойчивое снижение САД на ≥20 мм рт.ст. и/или ДАД на ≥10 мм рт.ст. в течение первых 3 мин при вставании из положения лежа или сидя [29]. У подавляющего большинства пациентов она протекает бессимптомно [8]. В исследовании Liguori I. et al. (2018) частота встречаемости ОГ составляла 22,0%, причем риск смерти у больных с симптомами ОГ был выше, чем у бессимптомных пациентов [31]. По данным Wojszel Z.B. et al. (2019), распространенность ОГ составляла от 5–30 до 80% в зависимости от возраста [30]. В исследовании Kocyigit S.E. et al. 2019 г. (средний возраст участников 75,4±7,4 года) была выявлена ассоциация между ОГ и синдромом старческой астении [29]. В работах Mol А. et al. 2020 г. (средний возраст пациентов 81,4±7,0 лет) была доказана взаимосвязь между выраженностью ОГ с количеством падений [32]. При назначении гипотензивной терапии ОГ возникала в начальный период терапии (42 дня) и сопровождалась увеличением падений, при этом длительный прием препаратов (≥1 года) уменьшал частоту эпизодов ОГ и падений [33].

Прием определенных лекарственных средств может приводить к головокружению, утомляемости, слабости, нарушению равновесия и даже падениям с последующими травмами, включая переломы. Опубликовано несколько исследований (средний возраст пациентов 72–81 год, 44–69% составляли женщины) о непосредственном риске падений у пожилых пациентов, получавших тиазидные диуретики, ингибиторы АПФ, блокаторы рецепторов ангиотензина (БРА), бета-блокаторы и блокаторы кальциевых каналов [31].

Исследование длительного приема антигипертензивных препаратов пожилыми пациентами, проживающими вне дома (средний возраст 72–80 лет, 44–62% женщин), не подтвердил связи антигипертензивной терапии с частотой ОГ и риском падений, за исключением случая приема неселективных бета-блокаторов. При этом назначение высоких доз антигипертензивных препаратов сопровождалось увеличением риска падений, особенно у пациентов с инсультом в анамнезе [27]. В свою очередь, в исследовании HVYET на фоне терапии тиазидным диуретиком индапамидом с возможным добавлением ингибитора АПФ/БРА в течение 2-летнего периода было обнаружено снижение риска развития переломов [11].

СИНДРОМ СТАРЧЕСКОЙ АСТЕНИИ И АРТЕРИАЛЬНАЯ ГИПЕРТЕНЗИЯ
По данным He B. et al. (2019), общая распространенность «хрупкости» среди 81 258 человек в возрасте старше 65 лет составляет 10%, при этом в возрастной группе 65–74 лет ее частота равна 6%, 75–84 лет – 15%, старше 85 лет – 25% [34]. Vetrano D.L. et al. (2018) изучили взаимосвязь «хрупкости» и АГ: общая распространенность АГ у «хрупких» пациентов пожилого и старческого возраста составила 71%, при этом синдром старческой астении наблюдался примерно у 1 из 7 человек [33, 35].

Ahmed A.M. et al. (2020) установили, что у «хрупких» пациентов распространенность АГ выше по сравнению с «крепкими» или не имеющими синдрома старческой астении больными (85,14 против 69,58%) [36]. В исследовании Kang M. et al. (2017 г.; 4557 пациентов, средний возраст 72,6±5,4 года) было обнаружено, что распространенность АГ выше у «хрупких» пациентов пожилого возраста (67,8%), чем у «прехрупких» (60,8%) и «крепких» больных (49,2%; р <0,001) [37]. При этом средние показатели САД были достоверно выше у «хрупких» пациентов по сравнению с «крепкими» (130,4 против 127,3 мм рт.ст.). Средние значения пульсового давления также оказались достоверно выше у «хрупких» пациентов, чем у «крепких» (57,3 против 53,3 мм рт.ст.) [22].

В связи с вышесказанным тактика антигипертензивной терапии пациентов пожилого и старческого возраста требует аккуратного назначения лекарственных средств лицам с синдромом старческой астении.

ЭФФЕКТИВНАЯ МЕДИКАМЕНТОЗНАЯ ТЕРАПИЯ АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТЕНЗИИ
Клинические исследования предоставили убедительные доказательства снижения смертности на фоне антигипертензивной терапии [6]. Анализ рандомизированных клинических исследований Syst-Eur, SHEP, STOP-Hypertension 2, STONE, MRC, EWPHУ, ANBP c участием >12 000 пожилых больных показал, что снижение АД сопровождалось уменьшением сердечно-сосудистой смертности на 23%, случаев ИБС – на 19%, сердечной недостаточности – на 48%, частоты ишемического инсульта – на 34% [23]. Уменьшение сердечно-сосудистых событий было отмечено у пациентов как с систолической (ACCOMPLISH), так и систолодиастолической АГ (EWPHE, MRC, SHEP, STOP-H, Syst-Eur) [38].

Похожие результаты были зарегистрированы по данным метаанализа 8 плацебо-контролируемых исследований с участием 5693 пожилых пациентов, наблюдавшихся в течение 4 лет: в нем было определено, что активное лечение АГ снижает частоту коронарных осложнений на 23%, инсультов – на 30%, всех сердечно-сосудистых осложнений – на 26%, смертности от сердечно-сосудистых заболеваний – на 18%, общей смертности – на 13% [39]. Значительное снижение частоты инсульта в качестве основного исхода в группах активного лечения АГ наблюдалось также в исследованиях HYVET, MRC, SHEP, STOP-H, Syst-Eur, EWPHE, PROBE, SCOPE и STOP-H2 [24].

В китайском исследовании PROBE (724 пациента с АГ, средний возраст 77 лет) интенсивная антигипертензивная терапия с целевым АД <140/90 мм рт.ст. и стандартная терапия с целевым АД <150/90 мм рт.ст. приводили к снижению уровня смертности от любой причины. Для пожилых пациентов в Китае безопасным и полезным считается достижение АД 135,7/76,2 мм рт.ст. Снижение САД и ДАД на 20 и 10 мм рт.ст. соответственно может уменьшить частоту инсульта на 40–50% и риск коронарных сердечно-сосудистых заболеваний на 15–30% [40].

Японское исследование JATOS сравнило агрессивную с менее агрессивной антигипертензивной терапией и не обнаружило различий в частоте сердечно-сосудистых событий между пациентами по уровню САД <140 мм рт.ст. или >140 мм рт.ст. Снижение среднего САД до 146 мм рт.ст. может быть адекватным для большинства пожилых пациентов [41]. В исследованиях HYVET и FEVER были достигнуты сопоставимые значения в группах САД (135–143 мм рт.ст.) частоты развития инсульта (11,2–13,7 на 1000 пациентов-лет). В исследовании JATOS наблюдалась более низкая частота инфаркта миокарда (1,3 на 1000 пациентов-лет) и сердечной недостаточности (1,8 на 1000 пациентов-лет) [41], чем в исследованиях HYVET и FEVER [6].

По меньшей мере пять исследований продемонстрировали, что антигипертензивные препараты снижают смертность от всех причин у пожилых пациентов с АГ (MRC, SHEP, Syst-Eur, EWPHE, SCOPE, STOP-H2). В то же время результаты ряда других исследований не показали существенной разницы в смертности от всех причин среди групп лечения пожилых людей (HYVET, PROBE, STOP-H, INSIGHT) [42].

Особо следует остановиться на предотвращении такого возможного грозного осложнения АГ, как инсульты. В исследовании SCOPE пациенты младше 89 лет с более низким АД имели меньше нефатальных инсультов. При этом наиболее эффективным препаратом, способным снижать АД и вероятность повторного инсульта, являлся индапамид [39]. В исследовании PATS на фоне его применения отмечалось снижение повторных инсультов на 31%. В исследовании PROGRESS прием комбинации индапамид + периндоприл снижал количество перенесенных повторных инсультов на 55% [43]. Наконец, в исследовании HYVET (3845 пациентов в возрасте 80 лет и старше) на фоне 2-летней ступенчатой терапии индапамидом в комбинации с периндоприлом было отмечено значительное снижение риска фатального инсульта (на 34%), а также общей смертности (на 21%), сердечной недостаточности с летальным и нелетальным исходом (на 64%), возникновения сердечно-сосудистых заболеваний (на 34%) относительно плацебо [11]. Добавим также, что в исследовании LIVE при сопоставимом уровне АД было установлено достоверное более выраженное регрессирование гипертрофии левого желудочка на фоне лечения индапамидом в форме ретард (1,5 мг/сут) по сравнению с эналаприлом (20 мг/ сут) [44].

В настоящее время в России зарегистрировано множество монопрепаратов индапамида. При этом лекарственная форма индапамида в виде делимой таблетки (препарат Индап®, производитель – PRO.MED. CS Praha a.s., Чехия) позволяет использовать его в четырех разных дозах – 0,625, 1,25, 1,875 и 2,5 мг/сут; это, в свою очередь, дает возможность тщательно подобрать дозировку с оптимальным соотношением «переносимость/эффективность», что особенно важно именно для пожилых пациентов.

В заключение этого раздела подчеркнем, что у пожилых пациентов с АГ не должны назначаться в качестве антигипертензивной терапии первой линии такие лекарственные средства, как триамтерен, амилорид, атенолол и хлорталидон. Осторожности требует и использование доксазозина, при приеме которого было продемонстрировано повышение риска инсульта. В долгосрочной перспективе не было выявлено существенных различий по частоте развития инсульта при лечении кандесартаном (CASE-J, COPE, INSIGHT) и валсартаном (VALUE, JATOS, SCOPE, STOP-H2) [6].

АНТИГИПЕРТЕНЗИВНЫЕ ПРЕПАРАТЫ И РИСК СНИЖЕНИЯ КОГНИТИВНЫХ ФУНКЦИЙ И/ИЛИ ДЕМЕНЦИИ
В исследовании Syst-Eur с применением дигидропиридинового блокатора кальциевых каналов длительного действия нитрендипина у пожилых пациентов (средний возраст 70 лет) было продемонстрировано снижение на 50% риска возникновения когнитивных расстройств и деменции (как сосудистой деменции, так и болезни Альцгеймера) [28]. Согласно остальным исследованиям, посвященным указанной теме, лечение антигипертензивными средствами, независимо от класса препарата, оказывает положительное влияние на общую когнитивную функцию и снижает риск развитии деменции на 9% [2]. Доказано, что эффективная антигипертензивная терапия может отдалить развитие деменции и болезни Альцгеймера [28].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Основной целью лечения АГ является продление жизни пациента, а также улучшение ее качества. Пожилые пациенты – особая, активно увеличивающаяся группа населения, требующая повышенного внимания со стороны врача. При назначении терапии необходимо учитывать возрастные особенности организма, и это может быть сложной задачей с точки зрения баланса преимуществ и недостатков терапии.

В настоящее время нет единого мнения по целевым значениям САД и/или ДАД как для начала терапии, так для контроля АГ у пациентов пожилого и старческого возраста.

Больным всегда следует настоятельно рекомендовать профилактику и лечение АГ посредством коррекции модифицируемых факторов: изменения образа жизни, увеличения физической активности, снижения содержания соли в рационе питания, контроля веса и отказа от вредных привычек (курение, употребление алкоголя). Необходимо также учитывать другие факторы, которые могут ухудшать состояние пациента (апноэ во сне, прием некоторых лекарственных средств, например нестероидных противовоспалительных препаратов).

Отсутствие терапии проводит к сокращению продолжительности жизни, а контроль АГ имеет решающее значение для предотвращения инсульта и инфаркта. Вероятность осложнений в виде падений и/или переломов у пожилых пациентов можно уменьшить, начав лечение с минимальной дозы препарата и постепенно доводя ее до оптимальной с помощью титрования.

Литература

1. Бойцов С.А., Погосова Н.В., Бубнова М.Г. с соавт. Кардиоваскулярная профилактика 2017. Российские национальные рекомендации. Российский кардиологический журнал. 2018; 23(6): 7–122.

2. Hjelmborg J., Iachine I., Skytthe A. et al. Genetic influence on human lifespan and longevity. Hum Genet. 2006; 119(3): 312–21. http://dx.doi.org/10.1007/s00439-006-0144-y.

3. Добротворская С.Г. Факторы саморазвития и здорового долголетия человека. Монография. Казань: Центр инновационных технологий. 2007; 134 с.

4. Кобалава Ж.Д., Конради А.О., Недогода С.В. с соавт. Артериальная гипертензия у взрослых. Клинические рекомендации 2020. Российский кардиологический журнал. 2020; 25(3): 149–218.

5. Ткачева О.Н., Рунихина Н.К., Котовская Ю.В. с соавт. Лечение артериальной гипертонии у пациентов 80 лет и старше и пациентов со старческой астенией. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2017;1 6(1): 8–21.

6. Демографический ежегодник России. 2015. Статистический сборник. М.: Росстат. 2015; 263 с.

7. Butt D.A., Harvey P.J. Benefits and risks of antihypertensive medications in the elderly. J Intern Med. 2015; 278(6): 599–626. http://dx.doi.org/10.1111/joim.12446.

8. GBD 2013 Mortality and Causes of Death Collaborators. Global, regional, and national age- sex specific all-cause and cause-specific mortality for 240 causes of death, 1990–2013: A systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2013. Lancet. 2015; 385(9963): 117–71. http://dx.doi.org/10.1016/S0140-6736(14)61682-2.

9. O’Donnell M.J., Chin S.L., Rangarajan S. et al. Global and regional effects of potentially modifiable risk factors associated with acute stroke in 32 countries (INTERSTROKE): A case-control study. Lancet. 2016; 388(10046): 761–75. http://dx.doi.org/10.1016/S0140-6736(16)30506-2.

10. Tsao C.W., Aday A.W., Almarzooq Z.I. et al. Heart disease and stroke statistics-2022 update: A report from the American Heart Association. Circulation. 2022; 145(8): e153–e639. http://dx.doi.org/10.1161/CIR.0000000000001052.

11. Муромцева Г.А., Концевая А.В., Константинов В.В. с соавт. Распространенность факторов риска неинфекционных заболеваний в российской популяции в 2012–2013 гг. Результаты исследования ЭССЕ-РФ. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2014; 13(6): 4–11.

12. Недогода С.В. Результаты исследования HYVET: значение для клинической практики. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2008; 7(5): 76–80.

13. Fryar C.D., Ostchega Y., Hales C.M. et al. Hypertension prevalence and control among adults: United States, 2015–2016. NCHS Data Brief. 2017; 289: 1–8.

14. Аксенова А.В., Ощепкова Е.В., Орловский А.А., Чазова И.Е. Артериальная гипертония у больных пожилого и старческого возраста: клиническая характеристика и качество лечения (по данным национального регистра артериальной гипертонии). Сибирский медицинский журнал. 2019; 34(3): 73–86.

15. Battson M.L., Lee D.M., Weir T. L., Gentile C.L. The gut microbiota as a novel regulator of cardiovascular function and disease. J Nutr Biochem. 2018; 56: 1–15. http://dx.doi.org/10.1016/j.jnutbio.2017.12.010.

16. Ley R.E., Backhed F., Turnbaugh P. et al. Obesity alters gut microbial ecology. Proc Natl Acad Sci U S A. 2005; 102(31): 11070–75. http://dx.doi.org/10.1073/pnas.0504978102.

17. Zhu W., Gregory J.C., Org E. et al. Gut microbial metabolite TMAO enhances platelet hyperreactivity and thrombosis risk. Cell. 2016; 165(1): 111–24. http://dx.doi.org/10.1016/j.cell.2016.02.011

18. Ziganshina E.E., Sharifullina D.M., Lozhkin A.P. et al. Bacterial communities associated with atherosclerotic plaques from Russian individuals with atherosclerosis. PLoS One. 2016; 11(10): e0164836. http://dx.doi.org/10.1371/journal.pone.0164836.

19. Santisteban M.M., Qi Y., Zubcevic J. et al. Hypertension-linked pathophysiological alterations in the gut. Circ Res. 2017; 120(2): 312–23. http://dx.doi.org/10.1161/CIRCRESAHA.116.309006.

20. Sabayan B., Oleksik A.M., Maier A.B. et al. High blood pressure and resilience to 45 physical and cognitive decline in the oldest old: the Leiden 85-plus Study. J Am Geriatr Soc. 2012; 60(11): 2014–19. http://dx.doi.org/10.1111/j.1532-5415.2012.04203.x.

21. Taekema D.G., Maier A.B., Westendorp R.G., de Craen A.J. Higher blood pressure is associated with higher handgrip strength in the oldest old. Am J Hypertens. 2011; 24(1): 83–89. http://dx.doi.org/10.1038/ajh.2010.185.

22. Суслина З.А., Гераскина Л.А., Фонякин А.В. Актуальные вопросы и рациональный подход к лечению артериальной гипертонии при сосудистой патологии мозга. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2005; 4(3–1): 82–87.

23. James P.A., Oparil S., Carter B.L. et al. 2014 Evidence-based guideline for the management of high blood pressure in adults: Report from the panel members appointed to the Eighth Joint National Committee (JNC 8). JAMA. 2014; 311(5): 507–20. http://dx.doi.org/10.1001/jama.2013.284427.

24. Muntner P., Carey R., Gidding S. et al. Potential US population impact of the 2017 ACC/AHA high blood pressure guideline. Circulation. 2018; 137(2): 109–18. http://dx.doi.org/10.1161/CIRCULATIONAHA.117.032582.

25. 2018 ЕОК/ЕОАГ Рекомендации по лечению больных с артериальной гипертензией. Российский кардиологический журнал. 2018; 23(12): 143–228.

26. Verdecchia P., Angeli F., Mazzotta G. et al. Aggressive blood pressure lowering is dangerous: the J-curve: con side of the argument. Hypertension. 2014; 63(1): 37–40. http://dx.doi.org/10.1161/01.hyp.0000439102.43479.43.

27. Somes G.W., Pahor M., Shorr R.I. et al. The role of diastolic blood pressure when treating isolated systolic hypertension. Arch Intern Med. 1999; 159(17): 2004–9. http://dx.doi.org/10.1001/archinte.159.17.2004.

28. Sander G.E. High blood pressure in the geriatric population: Treatment consideration. Am J Geriatr Cardiol. 2002; 11(4): 223–32. http://dx.doi.org/10.1111/j.1076-7460.2002.00032.x.

29. Xu W., Tan L., Wang H.-F. et al. Meta-analysis of modifiable risk factors for Alzheimer’s disease. J Neurol Neurosurg Psychiatry. 2015; 86(12): 1299–306. http://dx.doi.org/10.1136/jnnp-2015-310548.

30. Kocyigit S.E., Soysal P., Bulut E.A. et al. What is the relationship between frailty and orthostatic hypotension in older adults? J Geriatr Cardiol. 2019; 16(3): 272–79. http://dx.doi.org/10.11909/j.issn.1671- … 19.03.005.

31. Wojszel Z.B., Kasiukiewicz A., Magnuszewski L. Health and functional determinants of orthostatic hypotension in geriatric ward patients: a retrospective cross sectional cohort study. J Nutr Health Aging. 2019; 23(6): 509–17. http://dx.doi.org/10.1007/s12603-019-1201-2.

32. Liguori I., Russo G., Coscia V. et al. Orthostatic hypotension in the elderly: A marker of clinical frailty? J Am Med Dir Assoc. 2018; 19(9): 779–85. http://dx.doi.org/10.1016/j.jamda.2018.04.018.

33. Mol A., Slangen L.R.N., Trappenburg M.C. et al. Blood pressure drop rate after standing up is associated with frailty and number of falls in geriatric outpatients. J Am Heart Assoc. 2020; 9(7): e014688. http://dx.doi.org/10.1161/JAHA.119.014688.

34. Vetrano D.L., Palmer K.M., Galluzzo L. et al. Hypertension and frailty: A systematic review and meta-analysis. BMJ Open. 2018; 8(12): e024406. http://dx.doi.org/10.1136/bmjopen-2018-024406.

35. Петрова М.М., Остроумова О.Д., Черняева М.С. Современные представления о проблеме ортостатической гипотензии. Комплексные проблемы сердечно-сосудистых заболеваний. 2019; 8(4): 116–126.

36. Wojszel Z.B., Kasiukiewicz A., Magnuszewski L. Health and functional determinants of orthostatic hypotension in geriatric ward patients: a retrospective cross sectional cohort study. J Nutr Health Aging. 2019; 23(6): 509–17. http://dx.doi.org/10.1007/s12603-019-1201-2.

37. Ahmed A.M., Dalia Ahmed D., Alfaris M. et al. Prevalence and predictors of frailty in a high-income developing country: a cross-sectional study. Qatar Med J. 2020; 2019(3): 20. http://dx.doi.org/10.5339/qmj.2019.20.

38. Kang M., Kim S., Yoon S-J. et al. Association between frailty and hypertension prevalence, treatment, and control in the elderly Korean population. Sci Rep. 2017; 7(1): 7542. http://dx.doi.org/10.1038/s41598-017-07449-5.

39. Wing L.M., Reid C.M., Ryan P. et al. A comparison of outcomes with angiotensin-converting enzyme inhibitors and diuretics for hypertension in the elderly. N Engl J Med. 2003; 348(7): 583–92. http://dx.doi.org/10.1056/NEJMoa021716.

40. Ogihara T., Hiwada K., Morimoto S. et al. Guidelines for treatment of hypertension in the elderly – 2002 revised version. Hypertens Res. 2003; 26(1): 1–36. http://dx.doi.org/10.1291/hypres.26.1.

41. Wei Y., Jin Z., Shen G. et al. Effects of intensive antihypertensive treatment on Chinese hypertensive patients older than 70 years. J Clin Hypertens (Greenwich). 2013; 15(6): 420–27. http://dx.doi.org/10.1111/jch.12094.

42. Jatos Study Group. Principal results of the Japanese trial to assess optimal systolic blood pressure in elderly hypertensive patients (JATOS). Hypertens Res. 2008; 31(12): 2115–27. http://dx.doi.org/10.1291/hypres.31.2115.

43. Wing L.M., Reid C.M., Ryan P. et al. A comparison of outcomes with angiotensin-converting–enzyme inhibitors and diuretics for hypertension in the elderly. N Engl J Med. 2003; 348(7): 583–92. http://dx.doi.org/10.1056/NEJMoa021716.

44. PROGRESS Collaborative Group. Randomised trial of a perindopril-based blood-pressure-lowering regimen among 6,105 individuals with previous stroke or transient ischaemic attack. Lancet. 2001; 358(9287): 1033–41. http://dx.doi.org/10.1016/S0140-6736(01)06178-5..

45. Gosse P., Sheridan D.J., Zannad F. et al. Regression of left ventricular hypertrophy in hypertensive patients treated with indapamide SR 1.5 mg versus enalapril 20 mg: the LIVE study. J Hypertens. 2000; 18(10): 1465–75. http://dx.doi.org/10.1097/00004872-200018100-00015.

Об авторах / Для корреспонденции
Елена Владимировна Резник, д.м.н., доцент, заведующий кафедрой пропедевтики внутренних болезней лечебного факультета ФГАОУ ВО «Российский национальный исследовательский медицинский университет им. Н.И. Пирогова» Минздрава России, врач-кардиолог, терапевт ГБУЗ «Городская клиническая больница № 31 Департамента здравоохранения г. Москвы». Адрес: 117437, г. Москва, ул. Островитянова, д. 1. E-mail: elenaresnik@gmail.com.
ORCID: http://orcid.org/0000–0001–7479–418X. Researcher ID: N-6856-2016. eLibrary SPIN code: 3494-9080
Юрий Юрьевич Голубев, к.м.н., доцент кафедры пропедевтики внутренних болезней лечебного факультета ФГАОУ ВО «Российский национальный исследовательский медицинский университет им. Н.И. Пирогова» Минздрава России. Адрес: 117437, г. Москва, ул. Островитянова, д. 1.
ORCID: https://orcid.org/0000-0003-0971-3616. eLibrary SPIN code: 6446-5361
Александр Константинович Журавлев, д.м.н., профессор, профессор кафедры пропедевтики внутренних болезней лечебного факультета ФГАОУ ВО «Российский национальный исследовательский медицинский университет им. Н.И. Пирогова» Минздрава России. Адрес: 117437, г. Москва, ул. Островитянова, д. 1. E-mail: al.zhuravleff@mail.ru
Наталья Валерьевна Юртаева, врач функциональной диагностики ФГКУ «Центральная поликлиника ФСБ России». Адрес: 107031, г. Москва, Варсонофьевский переулок, д. 5, стр. 1
Галина Юрьевна Ищенко, к.м.н., врач терапевт АНО «Центральная клиническая больница святителя Алексия, митрополита Московского, Московской патриархии Русской православной церкви». Адрес: 119071,
г. Москва, Ленинский проспект, д. 27

ОБЩИЕ МЕХАНИЗМЫ СТАРЕНИЯ

Хотя конкретные механизмы старения для разных видов тканей и организмов могут быть весьма различными, однако все они могут быть сгруппированы в 4 основных общих механизма старения, являющихся следствием глобальной причины старения - закона нарастания энтропии в отдельных не полностью открытых системах [4 5, 9].
Системное «загрязнение» организма со временем как следствие принципиальной недостаточности открытости любых частично отграниченных от среды систем, даже если они самообновляются внутри себя;
Потеря не обновляемых элементов организма – на всех уровнях его организации;
Накопление повреждений и деформаций («дрейф» любых структурных и в результате функциональных параметров) за счет принципиальной недостаточности сил отбора самообновляемых структур для сохранения только "нужных" структур в пределах данной системы, если информация для самосохранения имеется только внутри системы;
Неблагоприятные изменения процессов регуляции (окончание и изменение программ роста, дифференцировки тканей, полового развития, иммунитета и т.п., а также системные изменения регуляции самого разного характера).
Старение как системное «загрязнение» организма.

Наиболее общий механизм противостояния энтропии - поток энергии извне, что осуществляется для всех живых организмов процессами питания и дыхания. Эти процессы не могут быть идеальными, неизбежно должны возникать «отходы производства» - неработоспособные балластные молекулы и эндотоксины, удаление которых из организма также в принципе не может быть 100%-идеальным процессом, в результате чего «загрязнения» неизбежно накапливаются в организме. Вклад в этот процесс вносят также экзотоксины и просто балластные вещества пищи, вдыхаемого воздуха, можно также сюда отнести и информационные потоки. Результатом данных процессов является накапливающиеся с возрастом загрязнения, под которыми в общем случае необходимо понимать, мешающие, не функциональные и токсические элементы различной природы, занимающие все большее место вместо функциональной ткани.

Примерами таких «загрязнений» в широком смысле этого слова могут служить: связанные с жировой тканью токсины и тяжелые металлы; рубцы от старых ран и воспалительных процессов; хронические инфекции; холестериновые бляшки на сосудах; не функционирующие белковые комплексы в клетках, явления остеохондроза; последствия психических травм и неразрешенные психологические проблемы и т.п.

Видимо, данный механизм не является у человека ведущим механизмом старения в целом. Не исключено, однако, что он может вносить существенный вклад на самых поздних этапах жизни. Этот механизм важен, например, для жуков - накопление "загрязнений" в желтом теле критично для них в конце жизни – старение их в значительной мере является самоотравлением.

https://gerontology-explorer.narod.ru/f … bfae1.html

        КОМПЛЕКС БАЗОВЫХ УПРАЖНЕНИЙ ДЛЯ ШЕИ.

Методические рекомендации по улучшению условий труда, комфорта рабочего пространства и снижению стрессовой нагрузки на организм
https://docs.yandex.ru/docs/view?tm=1746907348&tl..