Поркотерапия
С.В. Сперанский,
д.б.н., зав. Лабораторией по исследованию
неординарных способностей человека
Сибирского отделения Европейской академии
естественных наук.
Слова "поркотерапия" я нигде не встречал. Это мой термин. Однако он столь естественен и общепонятен, что я не удивлюсь, встретив его у другого автора, который затронет данную тему. Более подходящего слова, по-моему, придумать невозможно.
Очень важное замечание: это слово (и сам метод) я считаю возможным применять только в тех случаях, когда пациент добровольно соглашается на экзекуцию. В противном случае речь идет о телесных наказаниях, призывать к которым было бы величайшей дикостью.
Почему я хочу об этом рассказать? Думаю, что это – мой долг. Я убежден, что поркотерапия, в частности – сечение розгами, может помочь огромному числу людей выйти из тяжелейших кризисов и разнообразных болезненных состояний. Зная это, было бы большим грехом не предпринять попытки передать информацию людям. Вот главная мотивация.
Около сорока лет назад я обнаружил в огромной библиотеке своей старшей сестры, а точнее – ее мужа, профессора Ленинградской военно-медицинской академии, книжку на немецком языке, в которой меня заинтриговали фотографии: плети, розги, ремни, станки для осуществления экзекуций, а также больничные палаты, люди в халатах… Я дождался, когда у сестры побывала в гостях женщина, знавшая немецкий, она мне немного попереводила из этой книги. Не то предисловие перевела, не то лишь фрагмент из предисловия. Из прочитанного стало ясно, что в начале века перед первой мировой войной в Германии существовала процветающая клиника, где множество заболевания, в первую очередь – нервно-психических, лечилось экзекуциями. Все. Больше я об этом ничего сказать не могу. К великому сожалению. Фамилию автора я не запомнил. Книжка, сколько помнится была объемная, в жестком переплете.
Отношение к прочитанному было тогда самое идиотское: ну, немцы, это надо же, что придумали, недаром они фашисты … и т.п.
Позабавился и забыл об этой книге на долгие годы. Более чем на 20 лет.
А потом, спустя этот срок, была в моей жизни тяжелейшая полоса. Моя докторская диссертация зависла, и очень надолго (эту тему я не буду здесь развивать). На работе я остро чувствовал изменение отношения к себе (не оправдал ожиданий!) В это же время на меня обрушился вал тяжелых испытаний в личной жизни. В итоге у меня развилась и прогрессировала угрожающая симптоматика. На первое место, видимо, надо поставить жуткую бессонницу. Целый день я хожу в сомнамбулическом состоянии, закрываю глаза – все начинает плыть, думаю: вот упаду и буду спать, спать, спать… Действительно, падаю, проваливаюсь в сон, но через пару часов выныриваю, и снова те же мысли вертятся по замкнутому кругу. Я понимаю, что думать об этом бессмысленно, но от себя не убежишь. Жизнь все больше становилась адом, и в какой-то момент я четко осознал, что это кончится одним из двух: либо суицидом, либо желтым домом. (Что самому обращаться к психиатрам ни в коем случае нельзя, я , слава Богу, знал уже тогда.)
И вот в какой-то момент пришло озарение: я вспомнил о той книге. И всплыла в моей памяти маленькая, но чрезвычайно важная крупинка информации: что эти воздействия (экзекуции) особо показаны при хронической бессоннице и при навязчивых психологических состояниях. Возникла мысль, что, может быть, в этом и есть спасение. Попросить, чтобы меня посекли, мне было в то время решительно некого. Пришлось искать выход самому. Ну, конечно место воздействия классическое – ягодицы. Выше поднимешься – можно отбить почки, еще выше (спина) – нельзя будет снять рубашку… Розги, разумеется, в этом случае не подходят: нет должного замаха. Я использовал какие-то кабели, на конце утяжеленные свинцом. Мы с женой находились в то время в разных комнатах, так что ночи были в моем распоряжении.
Предприятие оказалось очень трудным. Ударишь себя, и долго-долго не можешь повторить этого простого действия. Однако припертость к стенке дает огромную силу. Я снова и снова возобновлял попытки. И вот наконец психологический барьер был сломлен, я вошел в некий экстаз, видимо, родственный религиозному (шахсей-вахсей), и так обработал свои ягодицы, что они были цвета чернослива. Всю ночь трудился (с перерывами, конечно). Задница моя после этой процедуры меняла "цвета побежалости" месяца полтора.
Эффект этой процедуры был потрясающий. Сон восстановился сразу же. Мир засверкал, запереливался всеми красками, я понял, из какой глубочайшей ямы я вылез. Все мои проблемы как бы уменьшились, порочный круг навязчивого психологического состояния был разорван, я получил возможность думать о другом. Не так уж многим я в жизни горжусь, но то, что мне удалось своими силами выйти из тяжелейшего состояния, дает мне основания погладить себя по головке.
И вот с тех пор меня живо интересует проблема поркотерапии.
В последние годы я стал встречаться со многими целителями, поскольку тестиовал их способности в опытах на мышах. Мне было интересно, насколько стабилен позитивный эффект сечения розгами (добровольного). С несколькими целительницами мне удалось договориться, чтобы меня посекли. Я убедился: каждая порка в более скромном масштабе воспроизводит тот эффект, о котором я говорил выше: прилив бодрости, энергии, ощущение, что все органы перешли на усиленный режим работы. Сны после порки бывают "бархатными" – фантастическими, удивительно приятными. Помню, например, как приснилось мне, что я в таборе обучаю птиц цыганским песням. И у них это прекрасно получается.
Но сама порка это, скажу я вам, очень больно. Никаким кайфом тут не пахнет. Надо вытерпеть, а это непросто. Награды – потом.
О своем опыте я рассказал некоторым целителя, рекомендовал попробовать поркотерапию на добровольцах. Что-то долгое время никто не пробовал. Однако года три назад пришла ко мне Любовь Александровна Кожевникова, которую я когда-то тестировал (врач и целительница). Явилась она сияющей и рассказала поразительную историю.
Она арендовала комнату в санатории в г. Пашино под Новосибирском. Там принимала пациентов как целительница. И вот жена привела к ней тяжелейшего инсультника. (Назову его Т.) Инсульт был год назад. Полноформатный: с параличом половины тела, с потерей речи. За месяц в больнице была небольшая ремиссия: больной стал говорить, хотя и невнятно (жена выступала в роли переводчика). Передвигался, всей тяжестью нависая на жене (костылей так и не освоил). За год после выписки никакого улучшения не было, скорее наоборот. Грубые нарушения памяти, отвратительное общее состояние и настроение. Целительнице сказал, что давно бы уже покончил с собой, если бы не жалел жену (был атеистом – до того, что произошло потом). И вот, представьте, Любовь Александровна предлагает посечь его розгами! Я ей говорю: «Вы что- не понимали, какой это чудовищный риск? Высочайшее кровяное давление, хрупкие мозговые сосуды… К этому еще дополнительный стресс, и он на столе, а Вы до конца дней в тюрьме!» Но она мне возражает: «Я верю своим Учителям. Они сказали: «Давай!» (Хрупкая маленькая женщина с ангельским голоском, но воля – железная. Контактер, конечно.)
Больной принял предложение. По счастью, во дворе санатория оказались новые ивовые кусты. Л.А. наломала прутьев, уложила больного на кушетку (в голом виде, конечно) и стала его сечь. В основном – по ягодицам, но не только. «Я вошла в поток и себе не принадлежала. Секла очень сильно и долго. Сколько ударов не знаю, но, наверно, много больше ста». Больной кричал, но пощады не прочил. Несколько раз сползал на пол, и Л.А. с женой снова его поднимали. Какие-то люди заглядывали, делали квадратные глаза…
Закончив экзекуцию, Л.А, предложила продолжить серию порок на дому у Т. раз в неделю, по субботам. Супруги согласились.
Ко мне Л.А. пришла после восьмой порки. Т. Вернулся на работу! Он был крупным инженером, коллег его любили. И всего-то ему было 50. За год адекватной замены ему так и не нашли. И вот - с ликованием восстановили в прежней должности!
В такие счастливые сказки трудно поверить. К тому же я знаю, что целители часто склонны преувеличивать свои успехи. Я спросил у Л.А. телефон ее пациента. Она дала.
После ее ухода я позвонил Т., говорил с ним по телефону. Все подтвердилось. Речь совершенно нормальная, внятная. Только чуть как бы намек на заикание, который вполне мог бы сойти за индивидуальную особенность речи. Однако, по-видимому, это и был след. Ходит он теперь лишь слегка прихрамывая (без палочки). Память восстановилась полностью. Вот только давление не вполне нормализовалось – пляшет.
Две любопытных детали из рассказа Любови Александровны.
Первая. «Я обратила внимание, что после первой порки все следы были на одной стороне. К третьей стало одинаково».
Вторая. Видя ошеломляющий эффект сечения у супруга, жена Т. Спросила Л.А.: «А нельзя ли и меня?» Никакой органики у нее не было – просто она была страшно утомлена, измучена. Л.А. посекла ее три раза (не слабее, чем мужа). Эффект был превосходный – по общему мнению всех троих.
Еще одна целительница (кроме Л.А.) попробовала поркотерапию: Елена Зингер. Себя она называла «Ведуньей Еленой». Женщина удивительная, с вулканическим темпераментом. У нее был великолепный результат при тестировании на мышах. А потом я ее испытал на кирлиановском аппарате (свечение пальцев у нее и у ее пациентки до и после одноминутного сеанса воздействия). И у пациентки, и у самой Елены свечение резко возрастало! (Тогда как оно обычно у целителя уменьшается). Это редкий вариант работы целителя, свидетельствующий, что он берет энергию откуда-то извне (от Учителей или из вакуума – это уже вопрос трактовки). Такие целители практически неутомляемы, так как все время получают подпитку.
Елена начала практиковать поркотерапию с запроса Учителям. Поскольку Учителя ободрили начинание, Елена стала энергично сечь своих пациентов. Это у нее лихо получалось, все были довольны. И меня она посекла шесть раз на коротком интервале (чуть больше двух недель), вызвав позитивные сдвиги в моих «тестовых» хронических недомоганиях (не буду уточнять). И огромный подъем энергии (особенно сексуальной). Однако, к великому моему сожалению, она оборвала курс, уехав из Новосибирска в Рубцовск, откуда и прибыла за пару месяцев до этого. Через какой-то срок все вернулось к прежнему состоянию.
В потом… было у меня два инфаркта. Перед вторым попаданием в больницу, когда мне было из рук вон плохо (верхнее давление 200/220, экстрасистолия всех видов, приступы один за другим) я получил информацию о том, что в город приехала знаменитая алтайская целительница Анна Флер, которая в частности, практикует поркотерапию. Мне было чрезвычайно любопытно, и поплелся на семинар. Пришел к концу занятия. Актовый зал школы был битком набит (человек 200-230). А на сцене огромный ворох ивовых прутьев. Вскоре Анна отпускает аудиторию и оставляет человек пятнадцать, которым назначено сечение розгами. Все оборудование – коврик, который укладывается на полу. Поскольку группа смешанная (мужчины и женщины), Анна разрешает остаться в рубашках и приступает к экзекуциям. Назначает от 10 до 20 ударов (по спине). Не все выдерживают, некоторые женщины вскакивают и убегают. Получившие свою дозу, благодарят и прощаются. Я остаюсь последним. Анна меня не знает. Я ей объясняю, что мой опыт поркотерапии сугубо позитивный. Но сейчас не знаю, можно ли в моем состоянии его применить. Анна слушает внимательно, потом говорит: "Садитесь на стул". И они с супругом (он как бы "на подхвате") начинают сверху вниз оценивать мое состояние рамкой. Медленно, внимательно, обмениваясь репликами, которые мне непонятны. Дойдя до самого низа, Анна говорит: "У Вас огромные разрушения на уровне сердечной чакры. Я не уверена, что розги Вам показаны". Ну, значит - отказ. Я прощаюсь и направляюсь к двери. На полпути Анна меня останавливает: "Постойте, давайте мы с Вами проведем эксперимент. Садитесь снова. Постарайтесь представить себе как можно ярче, что экзекуция уже произошла. Можете?" Я говорю, что готов попробовать. И Анна с мужем снова испытывают меня рамками сверху вниз. Дойдя до сердечной чакры, Анна кричит супругу: "Посмотри, что происходит!" Он отвечает: "Да… вот это да!" Анна отбрасывает рамку и говорит: " У Вас потрясающее восстановление энергетики от одного только воображения. Теперь я уверена, что порка будет Вам чрезвычайно полезна, назначаю 35 ударов".
Ну, я вам доложу, еще 5-10 ударов и я бы, наверно, вскочил как те женщины, которые убежали. Удары профессионала намного больнее, чем дилетантов…
Анна сказала: "Ручаюсь, что у Вас давление снизится, ритм нормализуется, приступы пройдут. Но это, конечно, временный эффект: на 2-3 дня. Для стойкого излечения нужны еженедельные экзекуции. Тогда Вы забудете о своих сердечных неприятностях". Добавлю к этому три важных высказывания Анны о применении метода.
1. На мой вопрос, всем ли показана поркотерапия, она ответила: "Что Вы! Тут можно таких дров наломать, что мало не покажется". Но вот один из подходов, как избежать ошибки. Пусть целительница (или целитель), которая хочет опробовать метод, в разговоре с пациентом упомянет о нем как бы мельком, без нажима. Если собеседник отшатнется: "Да что вы!" – не настаивайте. Те, кому порка показана, интуитивно это чувствуют. У них такой реакции не будет.
2. Мужчину должна сечь женщина, женщину – мужчина. Разница полов существенна для эффекта. "Я-то секу всех подряд, но Вы же понимаете, что это особый случай".
3. При экзекуции пациенту не нужно сдерживаться. Выкрикивание – очень важный компонент терапевтического эффекта.
Прогноз анны оправдался: на три дня меня "отпустило". А потом я попал в больницу, где мне диагностировали второй инфаркт. Когда вышел, врач-кардиолог оценила мое состояние, как вполне приличное. "Ну, экстрасистология умеренная, она вообще не лечится. Есть рубцы на сердце, но чего Вы хотите после двух инфарктов? Это уже пожизненно". А вскоре я договорился с одной славной женщиной, чтобы она секла меня раз в неделю. Стандарт был такой: тридцать ударов сначала, потом час-полтора перерыв, потом еще тридцать. Курс продолжался четыре месяца без пропусков. Вскоре я снова прошел обследование в кардиоцентре. Давление полностью нормализовалось, экстрасистология прошла. А самое главное – исчезли рубцы на сердце! Чего, по свидетельству кардиологов, не бывает в моем возрасте. А ведь механизм элементарный: следы о порки создают постоянный фон повышенных требований в иммунитету. А лейкоцитам все равно, что рассасывать: синяки на ягодицах или рубцы на сердце. И делают одновременно и то, и другое.
В настоящее время идею поркотерапии восприняла Марина Геннадьевна Чухрова, доктор медицинских наук, профессионально занимающийся лечением наркомании и алкоголизма. Моему сугубо не научному слову она предпочитает такое определение: "Эмоционально-стрессовая телесно ориентированная психотерапия с болевым воздействием". Суть от этого, по моему мнению, не меняется.
Наркоманы, которые добровольно соглашаются на экзекуцию, свидетельствуют, что их ощущения после порки очень похоже на то, которое они испытывают после приема дозы наркотиков. Чухрова объясняет это так: порка, как и наркотики (а также алкоголь) приводит к выбросу эндорфинов – "гормонов счастья". Таким образом, повторные экзекуции могут стать способом освобождения от наркотической зависимости. Полученные ею экспериментальные данные это подтверждают. Сейчас Чухрова сформировала группу сотрудников, с которыми активно занимается дальнейшей отработкой метода.|Поркотерапия
