Мы говорим — Ленин, подразумеваем — партия,
Мы говорим — партия, подразумеваем — Ленин.

Ю. И. Долгин
Научные предвидения Е. П. Блаватской
«Ни одна великая истина никогда не была принята apriori, и обычно проходило столетие или два, прежде чем проблески ее начинали вспыхивать в человеческом сознании, как возможная правда... И настоящий труд будет оправдан частично или целиком в XX—м столетии» (Т. Д., т. II)
Так писала Елена Петровна Блаватская более ста лет тому назад, пророчески предвидя сроки признания тех истин, которые она принесла миру в главном труде своей жизни — «Тайной Доктрине».
Во второй половине XIX века наука, в полном сознании своего превосходства над ниспровергнутой религией, приближалась, по мнению ее корифеев, в общих чертах к абсолютному завершению. Оставалось согласовать некоторые мелкие неувязки и заштопать кое — какие прорехи. (Совсем как во второй половине XX века, накануне предполагаемого построения единой физической теории, по сей день не открытой...)
На этом фоне ученой самоуспокоенности и самодовольства, резким диссонансом прозвучало возмутительное откровение Блаватской, подры¬вающее казалось бы несокрушимый бастион аксиом и догм науки Нового времени.
Теософия Блаватской воевала не с наукой, а с монополией того научного направления, которое в наше время привело человечество на грань глобальной катастрофы.
Теософия Блаватской призывала не к возврату седой старины, а к пересмотру полузабытого — полуокарикатуренного старого, в котором со — держится, как в драгоценном ларце за семью замками, очень многое, если не все лучшее новое.
Блаватская, не отрицая необходимости проектирования, так сказать, аэродинамического крыла науки, предостерегала, что на одном крыле наука далеко не улетит; надлежит срочно позаботиться и о другом крыле — раскрытии беспредельной энергии духа — вечном двигателе, известном всем посвященным мыслителям древности, отчасти памятном в эпоху средневековья, и безнадежно забытом прагматично—утилитарной наукой Нового времени.
С неукротимым темпераментом и полемическим задором Блаватская обрушилась в «Тайной Доктрине» на теорию Дарвина, усомнилась в законе тяготения Ньютона. «Когда — нибудь будет найдено, что эта научная гипотеза неудовлетворительна... Мы называем силы, действующие под этим названием, следствиями, и даже весьма второстепенными... Тяготения не существуют, во всяком случае, не в том виде, как учит наука...» (Т. Д., т. 1, часть III, отдел 3. Есть ли тяготение — закон?)
Крупнейшие киты физики и биологии попали под ее обстрел...
Блаватская реабилитировала Древнюю Мудрость, величайшими выразителями которой были Гермес Трисмегист, Пифагор и Платон. Но ее критика авторитетов науки XIX века не опровержение теории естественного отбора и закона тяготения, а прозорливое предвидение недостаточности их.
Как показало дальнейшее, ньютонианское представление о мироздании справедливо в рамках частного случая концепции Эйнштейна. Закон всемирного тяготения интерпретируется теорией относительности через искривление пространства.
В недавние годы выяснилось: объяснить происхождение жизни и разума случайным сочетанием элементов запрещает теория вероятностей: не хватает ни периода существования Земли, ни степени перебора вариантов.
Эволюционная же теория Дарвина односторонне прямолинейна: наряду с эволюцией действуют, как предвосхитила Блаватская в «Доктрине», инволюция...
Вообще, методологически, все дилеммы в науке и в философии дефектны, ибо существо дилеммы — или—или — порождение плоской логики Аристотеля, нежизнеспособно.
Нет дилеммы — или сверхестественный акт творения, или естественный отбор, как нет дилеммы — свет или волновой процесс, или дискретный.
Последняя дилемма — предмет спора между Ньютоном и Лейбницем, завершившегося когда — то в пользу Ньютона (временное торжество волновой теории), а в 20—е гг. нашего века, в ученом поединке Гейзенберга с де Бройлем — вничью; было доказано — свет имеет и волновую и дискретную природу.
Однако за полвека до этого кардинального открытия, означавшего переворот в физике, Блаватская знала, что дилеммы нет:
«Теория волн или корпускулярная теория — ВСЕ ОДНО, ибо это есть суждения на основании аспекта феномена, но не на основании знания сущности природы причины.» (Т. Д., т. 1, часть III, отдел 3)
Увеличивающие скорость движения (вплоть до субсветовой) галактики на горизонте расширяющейся Вселенной?
Сие в принципе Блаватской было известно: «Все во Вселенной, так же как и сама Вселенная, образуется в течение ее периодических проявлений в пределах феноменального мира — ускоренным движением». (Т. Д„ т. II, отдел 9).
Новейшая гипотеза тождества микро- и макромиров, относительного понятия масштабов, уравнивающего элементарную частицу с астрономическим миром?
Гениальная провидица 80—х гг. XIX века писала так: «...Каждый атом Вселенной... является Вселенной в себе самом и для себя.» (Т. Д., т. I, станца V,!)
«Термин монада может быть одинаково применен, как к обширнейшей Солнечной системе, так и к малейшему атому.» (Т. Д., т. I, Пролог).
Ключ к загадке пришельцев—гуманоидов, таинственных появлений их и мгновенных исчезновений предлагает нам Блаватская в следующей удивительной многомерной картине взаимопроникновения миров:
«Существуют миллионы и миллионы миров.... невидимых нами; и еще большее их число за пределами видимых телескопом, и многие из последнего вида не принадлежат к нашей объективной сфере существования... они с нами, вблизи нас, внутри нашего собственного мира, такого же материального для их обитателей, как наш мир для нас... Обитатели их... могут... проходить через нас и вокруг нас, как вы сквозь пустое пространство, их жилища и страны переплетаются с нашими, тем не менее, не мешают нашему зрению...» (Т. Д., т. I, ч. III, Наука)
Человечество последовательно систематизировало представление о мире и форме геоцентризма, гелиоцентризма, галактизма, метагалактизма.
По мнению Шепли, «пятое приспособление мыслимо в области психологии или в мире «антиматерии».
Идея Шепли удивительно перекликается — и по букве, и по смыслу — с предсказаниями Блаватской: «Наша 5—я раса спешно приближается к Пятому Элементу — назовите его, если хотите, междупланетным эфиром... Элемент этот имеет больше отношение к психологии, чем к физике.» (Т. Д., г. II, Станца VI, 22)
Речь идет о психической энергии, овладение которой даст грядущему человечеству силу, превосходящую все чаяния, связанные с термоядерной энергией...
Натуральный ряд чисел движется не от нуля к бесконечности, а от нуля к нулю, ибо Космогонический Цикл конечен, и бесконечности вообще нет в природе.
Здесь необходимо отметить:
1) Блаватская вместо прямолинейного евклидового ряда чисел, уходящего в дурную бесконечность, т.е. в бессодержательную бесконечность, предполагает цикличный натуральный ряд, аналог которого окружность, а точнее — виток спирали;
2) Космогония принципиально отождествляется с натуральным рядом чисел, замкнутым в цикл от единицы до нуля. (Единица — действенное начало, а Нудь — пассивное. Можно предположить формулу «от нуля до нуля» и формулу «от единицы до нуля»). Прообраз современной космологической модели пульсирующей Вселенной впервые выдвинут Блаватской в комментариях к манускрипту глубочайшей древности - «Книге Дзиан». (Т. Д., т. 1)
Задолго до работ астрофизика — космолога А.Л. Зельманова об относительности конечного и бесконечного, их совместной истинности в протяженности и в длительности Вселенной, Блаватская с поразительной научной интуицией предвещала: «Несмотря на то, что материальный мир для нас беспределен, он все же конечен.» (Разоблаченная Изида, т. I, ч. I, гл. I).
Говоря о монадах ( в лейбницевском и оккультном аспекте), Блаватская диалектически утверждает предельное в беспредельном: «Число их предельно, как и все в этой Вселенной дифференциации и предельности.» (Т. Д., т. 1, станца Vi, 4).
Блаватская нарушила традиционное представление о пустоте, категорически заявив, что пустоты в природе нет.
Только в середине XX века парадоксальное утверждение Блаватской получило научное признание: вакуум — виртуальное средоточие колоссальных энергий.
Вот еще пример подтвердившегося совсем недавно откровения: «Солнце, при каждом своем обороте сокращается также ритмично, как человеческое сердце. Только... солнечная кровь требует 11 лет, чтобы пройти через полость сердца, прежде нежели она омоет легкие, чтобы вернуться затем в большие артерии и вены системы.» (Т. Д., часть III, отдел III).
Физика Солнца за последние десятилетия сделала большие успехи и значительно приблизилась к пониманию нашего Светила, как ритмично пульсирующего живого органа. Мы узнали: Солнце дышит!
Но и это знала великая провидица!..
Ультразвук вошел в науку в XX веке, а Блаватская в 5888 году вдохновенно предвещала:
«Мы... утверждаем, что звук есть—страшная сила. Звук может быть произведен такого свойства, что пирамида Хеопса поднялась бы на воздух...Это есть вибрационная сила... Атомы в Оккультизме называют Вибрациями: так же Звуком — коллективно» (Т. Д., т. I, часть III)
А предупреждение об экологическом неблагополучии на Земле?..
И в заключении нашего краткого обзора, мы можем с удовлетворением отметить то, что по свидетельству обобщающих разработок в теоретической физике последних лет, наука, хочет она того или не хочет, волей или неволей, ползком или прыжком — движется в направлении теософии, точно также как движется к синтезу отдельных разрозненных дисциплин, в конечном счете — к синтезу с этикой и с религией.

Е. П. Блаватская и предсказания            научных открытий XX века

Материал Исследовательского Центра Блаватской (Нью-Йорк). Публикация Р. Корсона.

Предсказания Блаватской подтвердились в XX веке. Сегодня ее правота доказана, и свидетельств тому много больше, нежели принято полагать. В результате образовался целый список областей, а которых подтвердились ее пророчества. Иногда эти доказательства довольно ясные и определенные, в других случаях они требуют разъяснения. Поэтому необходимо предварить список ее утверждений некоторыми пояснениями.
Блаватская не пользовалась специальными терминами, которые появились позже у ученых. То, что она имеет в виду, следует понимать из ее текстов.
Ее язык в некоторых случаях таинственен. Для нее не было целью до конца прояснить все основы и подробности оккультизма, которому она учила. Напротив, оглядываясь назад, мы видим, что она намеренно скрывала часть информации, так что для читателей — ее современников, она была почти совершенно непонятной, являясь стимулом по большей части только для чувства интуиции; хотя уже после непосредственно сделанных научных открытий становится вполне ясно, что Блаватская имела в виду.
В некоторых случаях способом сокрытия являлось раскидывание смыслового материала по
тексту. Тут необходимо соединять отрывки, которые в тексте отделены друг от друга.
Иногда она пользуется архаичным языком. В научных кругах такой язык сегодня не принят. Поэтому требуется принять известный символизм высказываний и соотносить их с данными о природе и обозначениями, имеющими место в соответствующее время.
Мы обращаем особое внимание на то, было ли Блаватской известно о наиболее впечатляющих современных открытиях. При этом мы обозреваем историю научного прогресса за последние 100 лет. Идея, которую она смело отстаивала, в ее время могла считаться ересью, а сегодня она является для нас чуть ли не банальностью и принимается нами как сама собой разумеющаяся.
Каждый отрывок следует, как правило, рассматривать с помощью следующих вопросов:
Каким было состояние знаний в ее время? Насколько сильно отличалось ее знание от знаний ее эпохи? В какой степени науке с тех пор удалось подтвердить ее позицию?
Естественно, что приводимый список не свободен от некоторой неизбежной интерпретации и субъективного подхода. Было бы несправедливо утверждать, что абсолютно вся субъективность исключена. В особых случаях на помощь приходят предположение и догадка. В попытках как можно ближе подойти к истине это необходимо. В тех утверждениях, которые очень дотошные люди вряд ли бы приняли, соблюдена достаточная степень точности.
Из-за ограниченности в тексте анализ некоторых из заключений Блаватской во многом случаен. Наиболее верным для оценки этих заключений является метод рассмотрения  упомянутого отрывка не только в отдельности, но и в большом контексте всех ее произведений.
И хотя этот предварительный список может показаться длинным, окончательный результат впечатляет. Правота Блаватской подтверждается много глубже и полнее, нежели это вообще предполагается. К тому же этот список наверняка не полон. Почти каждый, долго изучавший Блаватскую, сможет дополнить его своими замечаниями.
Мы также видим, что подтверждение предсказаний ТД продолжается. Наукой не исчерпаны эти подтверждения. Нам нужно признать, что ТД — книга не только для XIX и XX вв., но и книга — для XXI столетия. Если же принять во внимание всю глубину оккультизма в этой книге и стоящий за обычными средствами науки ее дней очевидный источник знания, мы придем к выводу, что ТД — книга на все времена. Она должна стать учебником будущего.
1. Блаватская знала об эквивалентности энергии и массы, что позже в 1905 г. показал Эйнштейн в своей знаменитой формуле Е= мс2.
2. Она знала о факторе выражения «скорость света в квадрате» в этом уравнении.
3. Она предполагала фотон, который открыл миру в 1905 г. Эйнштейн, объясняя явление фотоэлектрического эффекта.
4. Она знала о броуновском движении, объясненном Эйнштейном в 1905 г.
5. Она знала о внутренней взаимосвязи пространства и времени и о «мировой линии». И это было впоследствии открыто Эйнштейном.
6. Она знала об электроне до его открытия в 1897 г.
7. Уже в 1888 г. она знала, когда он будет открыт.
8. Она предвидела огромный скачок в раскрытии тайн природы, который будет сделан наукой в конце прошлого и начале нынешнего века. Она знала, что это произойдет по завершению основных частично совпадающих циклов в 1897 г. (В годы, прямо предшествующие этому скачку, наука подошла к выводу о почти полном завершении своей миссии, что ей, науке, осталось сделать совсем немного, ибо уже не осталось никаких тайн).
Период этого скачка ознаменован:
— открытием таинственного и совершенно неожиданного феномена Х-лучей в декабре 1895 г. Вильгельмом Конрадом Рентгеном;
— открытием радиоактивности Антонием Генри Беккерелем в 1896 г.;— открытием и доказательством существования электрона сэром Дж. Дж. Томсоном в 1897 г., возвестившими о начале эры электроники с ее огромным влиянием на все области науки и на всю повседневную жизнь — как и ознаменовавшими появление научного определения атома и проникновения вглубь атома;
— открытием альфа — частиц и бета — частиц Резерфордом;
— началом опытов в камере Вильсона;
— к этому периоду скачка относятся открытия начала века группой так называемых «монументальных физиков». Эти открытия были крайне поразительны и революционны.
9. Она знала о квантовании в природе. Позже, в 1900 г., Макс Планк впервые предложил принцип квантования — концепцию, находящуюся в полном противоречии с представлениями того времени.
10. Она знала о факте мельчайшего расщепления времени.
11. Она знала, что материю можно рассматривать как произошедшую из волн. В нашем столетии эту идею в физике начал развивать де Бройль.
12. Она знала, что свет можно рассматривать и как частицу. Она знала о парадоксе: волна/ частица, который был открыт в этом столетии, а также знала, как разрешить эту тайну.
13. Она знала о бесконечной делимости вещества. В этом направлении наука продвигалась только шаг за шагом — сперва открыв электрон, затем — протон, затем — нейтрон, затем — кварки и другие частицы, каждый раз полагая, что открывает, наконец, первичную частицу. И только теперь в теории сильных взаимодействий наука подошла к идее чистых воли. Только ныне эта идея соотносится с наукой ТД.
14. Она знала, что в своей основе все силы природы едины. Опять же физики лишь шаг за шагом продвигались к пониманию этого. За несколько десятилетий до ТД Максвелл объединил электричество, магнетизм и свет. Много позже, в этом столетии, слабые ядерные взаимодействия были объединены с электромагнетизмом. Ученые с различным успехом работают над созданием Великой Единой Теории, в которую войдут сильные ядерные взаимодействия. Наиболее широко развивающаяся с 1984 г. теория сильных взаимодействий присоединяет также и силу гравитации для завершения объединения. Более того, это единство имеет место при самом зарождении космоса, что и согласуется с утверждениями Блаватской.
15. Она знала о фундаментальном колебательном свойстве материи, открытом Шредингером и другими учеными по квантовой механике.
16. Она, вероятно, даже знала о форме колебаний.
17. Она знала, что наука не до конца понимает силу гравитации, хотя долгое время законы гравитации преподносятся как классический пример победы науки.
18. Она знала, что физики, подходя к оккультизму, будут находить много сходного в Восточной религии. Как показано в работах ряда авторов, в последней четверти этого столетия такое сходство стало очевидно.
19 Она намекала на то, что понятие эфира будет отвергнуто наукой. Позже Эйнштейн отказался от него, как от ненужного — и тот был отвергнут.
20. Она знала, что потом понятие эфира вновь вернется в науку. В каком-то смысле это уже произошло.
21. Она знала, что к материи и энергии должен быть присоединен принцип сознания. Теперь некоторые ведущие физики заявляют о том. что квантовая механика сама нуждается во введении принципа сознания в физику,
22. Она знала, что разум занимает фундаментальное положение в природе.
23. Она заявляла, что космос — это не «неограниченный вакуум» и не «обусловленная пустота», а и то и другое вместе. Теперь часть физиков подтверждает это.
24. Она, возможно, знала о так называемом «спине» субатомных частиц.
25. Она знала о существовании сознания у отдельных атомов. Некоторые интерпретации в экспериментальной физике подтверждают это.
26. Она знала, что вселенную можно рассматривать как сеть взаимозависимостей. Часть физиков разделяет этот взгляд.
27. Она знала о взаимосвязанности всего космоса. Так называемый EPR - эксперимент Эйнштейна и сходные с ним, в соответствии с недавней теорией Джона Белла, подтверждают это утверждение.
28. Она знала, что солнце находится не в состоянии горения, как полагали в ее время. Взгляды ученых той эпохи ныне кажутся нам наивными, но откуда она знала об этом?
29. Она знала о расширении космоса. В ее время не допускалась идея расширяющейся вселенной. Шокирующее открытие имеющего место расширения вселенной было сделано Эдвином Хабблом в 1929 г.
30. Она знала о сжатии космоса. Современные ученые, в частности, замечательный ученый Хоккин, придерживаются этой точки зрения.
31. Она утверждала, что космос проходит через повторяющиеся циклы расширения и сжатия. Стивен Хоккин и другие ученые думают так же.
32. Она знала о существовании ДНК — генетического передатчика наследственной информации, открытом Уотсоном и Хиксом только в этом столетии.
33. Она знала о трудностях в объяснении происхождения первой ДНК. Рассчитано, что ее случайное возникновение очень маловероятно.
34. Она знала принцип соединения генов.
35. Она знала, что для дарвинизма станут проблемой «пробелы» в хронологии геологического развития. Ныне эти проблемы включены в университетские курсы по эволюции. Но откуда она могла знать, какие открытия будут сделаны при изучении гор?
36. Факты неожиданных глобальных изменений климата, например, находка в зоне с холодным климатом замерзшего мамонта с не переваренными цветами лютика в желудке, не представляли проблем для Блаватской. Она утверждала, что в далеком прошлом происходили изменения оси вращения Земли.
37. Древнюю историю Земли она знала раньше, нежели о ней свидетельствовали геологи. Так как сейчас нет возможности писать о вопросе со всех сторон со множеством результатов и никоим образом не законченном, упомянем лишь недавнее открытие гигантской флоры и фауны в Австралии — зоне, ранее пользовавшейся вниманием.
38. Она утверждала, что у планеты существует свой собственный дух. (Как отважилась она высказать это в 1888 г.?) Ныне последо¬ватели Гайя-теории приводят свидетельства телеологической (целенаправленной) активности планеты Земля.
39. Признавая телеологическое поведение Земли, можно допустить существование сознания и разума у планеты. Признав, что Земля — существо без мозговой коры — обладает сознанием и разумом, допустив возможность какого-то вида сознания у атомов и растений, можно допустить его существование и у Солнца. Мы необычайно близки к доказательству приемлемости духовной иерархии, показанной Блаватской.
Нужно отдать должное Блаватской, ибо вышеуказанный перечень столь обширен. И в дальнейшем новые данные науки следует соотносить с данными ТД. Это будет свидетельством не временной полезности, а непреходящей значимости ТД.
Перевод Евгения Кондратьева