Рассматриваемый в этой статье усилитель для наушников могут без труда собрать даже новички. Создавая эту конструкцию, человек набирается опытом. Этот усилитель может иметь произвольные размеры, на усмотрение создателя. В нем можно использовать любые старые или недорогие новые детали. В основном я придерживаюсь минимальной цены на радиодетали, так как схема не критична к ним.  Она позволяет получить качественную музыку, а также подвигнуть на более сложные конструкции в будущем.
Лампа 12AU7 или ECC82, которая известна в Европе, представляет собой двойной триод. Эта лампа очень популярная в звуковой технике и достаточно хорошо зарекомендовала себя.   12AU7 может работать при низких напряжениях. Эти лампы можно найти в винтажных усилителях. Также они использовались в старых вольтметрах, и их длительность работы могла достигать десятилетий. Двойной триод 12AU7  имеет коэффициент усиления 17, он умеренный по сравнению с его братом 12AX7, у которого он около 100. В усилителе NP-100v12 12AU7  будет работать в конфигурации с общим катодом, а входной сигнал будет усиливаться примерно на 10 дБ. Напряжение питания анодов ламп более 120 вольт, но  лампа может работать и при заниженном напряжении,  при котором получаются довольно неплохие результаты.
Хорошая черта этой лампы, то, что в ее баллоне находится два триода, а это экономия места. Нить накала лампы может работать от 12.6 вольт и от 6.3 вольт переменного или постоянного тока. Питание постоянным напряжением накал лампы уменьшает шум во время работы усилителя.  В этом усилителе нити накала питаются от герметичного свинцово – кислотного аккумулятора с напряжением 12 вольт. Аккумулятор подключаем к выводам 4 и5, если же хотим, чтобы напряжение питания нитей накала было 6.3 вольта, то соединяем вместе ножки 4 и 5 и подключаем питающее напряжение к ножкам 4,5 и 9.
Усилитель работает от свинцового аккумулятора 12 вольт и 1.3 ампер часов. Ток потребления усилителем примерно 400мА, при таком токе усилитель можно слушать пару часов. Батарея является идеальным источником питания, так как в ней нету пульсаций и шума, который будет слышен при прослушивании усилителя, что ощутимо при использовании наушников.
состоит из входной лампы и MOSFET'а с источником тока на LM317. На место полевого транзистора можно поставить  биполярный, но полевые транзисторы более стабильнее при изменению температуры их корпуса. Следует помнить, что МОП-транзисторы чувствительны к статическому электричеству.
Сигнал поступает на сетку лампы через разделительный конденсатор. Проходя через лампу, он усиливается и идет на затвор полевого транзистора. После полевого транзистора идет на наушники через разделительный конденсатор.
Ток, проходящий через полевой транзистор равен примерно 125 мА. С помощью LM317 можно изменять силу тока, для этого там есть резистор  R4. LM317 и MOSFET будут нагреваться в процессе работы. Транзистор может рассеять примерно 1.6 Вт на открытом воздухе, а LM317 примерно 2 Вт при комнатной температуре. Я тестировал усилитель в течение 24-х часовой работы, помещенный в корпус объемом  150 кубических сантиметра. В процессе, не было ни каких проблем и сбоев. Можно добавить радиаторы, но при этом нужно подложить слюдяные прокладки под полевые транзисторы и использовать изолирующие шайбы.
На схеме выше показан всего один канал усилителя. Второй канал идентичен первому, и приводить вторую такую же схему нет необходимости.

«Мои размышления о Hi-Fi». Хирояши Кондо, глава «Audio Note Japan»
Я хочу рассказать о моем самом сокровенном желании. Я бы хотел, чтобы это великолепное, совершенное исполнение услышало как можно больше людей. Современные слушатели, привыкшие уже к стереоскопическому звучанию, возможно, не будут удовлетворены качеством такой моно записи, сделанной в 1952 году. Однако в этой старой записи есть такие места, которые просто невозможно почувствовать в более современных версиях. Например, практически невозможно ощутить гармонию струнных инструментов, слаженность и слитность их звучания. Я бы хотел возродить эти записи великого учителя Тосканини с помощью моей техники. Это моя мечта.
Хирояши Кондо.

Частицы и движение волн

Альберт Эйнштейн сказал, что движение есть энергия. На мой взгляд, движение есть звук. Я еще больше убеждаюсь в этом, когда слышу нарастающий шквал звуков в середине увертюры “Tannhauser” Вагнера. Особенно в последнем исполнении великого маэстро Тосканини 4 апреля 1954 года: кажется, что частицы звука сталкиваются друг с другом и, сливаясь в бурный водоворот, накатываются на слушателя с силой стихии. Мне представляется, что частицы звука совершают немыслимые итерации. Я ясно представляю, как, захлестнутый волной чувств, 87-летний маэстро отдавал всю свою душу, дирижируя на том прощальном выступлении, и как, в ответ на это, музыканты вкладывали в исполнение все мастерство, на которое только были способны.
Считается, что звук распространяется прямолинейно, как любые волны. Но это справедливо лишь для лишенного препятствий широкого пространства. В реальности движение звуковых волн неизмеримо сложнее, они сталкиваются с препятствиями и друг с другом, и порой распространяются, образуя вихри, по неописуемым траекториям. На мой взгляд, тем, кто занимается аудиотехникой, необходимо обладать пространственным воображением, чтобы ясно представлять визуальные образы звуковых волн и их поведение, которое невозможно объяснить, опираясь только на теорию электричества. Похоже, по сей день огромное количество факторов, влияющих на звуковоспроизведение, остаются неизученными, бросая вызов всем накопленным знаниям и опыту звукоинженеров. Чем больше я размышляю над этим, тем отчетливее понимаю, что мир звука намного глубже, чем мы можем себе представить.

Величественный звук

Каждое утро в 5 часов в главном дзен-буддистском храме Содзи-дзи 200 монахов собираются для молитвы. На широком пространстве площадью в тысячу татами сидящие слева и справа под сводами храма монахи тихо начинают пение сутр. Какое величественное звучание! Этот обряд, неизменно повторяющийся изо дня в день, вводит человека в состояние нирваны. Что я должен сделать, чтобы выразить подобное величие с помощью звуковоспроизводящего оборудования?
Обратимся прежде всего к “сбору” звука. Современные методы записи обычно предполагают расстановку нескольких микрофонов, подобно фигурам на шахматной доске. Однако я к такому способу отношусь с сомнением, главным образом потому, что чем больше микрофонов установлено, тем более подчеркнуто по отношению к другим воспринимается звук около каждого из этих микрофонов, но при этом нарушается самое главное — общая гармония сочетания звуковых волн. Вспомните, какой звук издает самолет с двумя двигателями: вы будете слышать не два ровных тона, а третий, плавно вибрирующий, иногда рокочущий звук, что является следствием небольшой разницы частот в звуке каждого двигателя. Музыкальные инструменты и голоса также обязательно порождают этот разностный тон. Мне представляется, что именно эти слабые биения тона рождают гармоники, сливающиеся в созвучия и аккорды, и в результате превращаются в красивый, волнующий тембр.

Аналоговый звук — цифровой звук

Аналоговый диск вовсе не обязательно производит аналоговый звук, а цифровой диск — цифровой звук. По-моему, даже аналоговые цепи современной аудиоаппаратуры звучат по-цифровому. Каждая нота звучит так резко и пронзительно, как будто сигнал имеет прямоугольную форму. Границы чрезмерно очерчены, совсем как на изображении, полученном с помощью цифровой камеры. В первый момент такой звук почти ошеломляет своим высоким разрешением, являющимся, по сути, дроблением. Но в действительности это ли — дорога в Эдем?
Несложно добиться “мягкого” звучания обычного усилителя просто путем подбора подходящих деталей и схемотехнических решений, но такая мягкость будет обманом, так как означает, что применена технология “размазывания границ” и звуковые образы замутнены.
Еще 30 лет назад электронные вакуумные лампы давали действительно мягкий и полнокровный звук. Такое положение сохраняется и сегодня. Однако сейчас, если и вносятся какие-либо “улучшения” в звук, то можно сказать, что попросту добавляется цифровая окраска. Мне чужда эта тенденция. Я хочу получить такой звук, в котором отдельные частицы были бы взаимосвязаны, но в то же время каждая из них, как солнце, излучала бы энергию в окружающее пространство, и при этом они сливались бы воедино. В конечном итоге, в своих рассуждениях я вновь и вновь возвращаюсь к стадии записи звука.

Звук электронов

Вам удавалось увидеть, как движутся электроны? В учебниках написано, что они с бешеной скоростью вращаются вокруг протонов. Иногда мне кажется, что я ясно вижу движение электронов. Я имею в виду то, что называется термоэлектронной эмиссией. Вакуумные лампы, сконструированные для достижения высокого КПД, имеют тяжелый звук, в то время как лампы простой конструкции звучат прозрачно. Я думаю, что причина этой разницы лежит в соотношении величины эмиссии и анодного напряжения. В результате термоэлектронной эмиссии вокруг катода и нити накала образуется электронное облако. Чем сильнее эмиссия, тем насыщенней облако и тем больше в нем электронов. Суть работы лампы состоит в том, чтобы отделить, подобно икринкам, каждый из этих электронов от общей массы и без потерь доставить их к аноду. Эффективность этого процесса напрямую зависит от величины напряжения, приложенного к аноду.
Рассмотрим устройство пентода: электроны излучаются катодом, образуя насыщенное электронное облако. Первая сетка имеет мелкоячеистую структуру, и в то время как она управляет основной массой электронов, регулируя их поток, направленный к аноду, часть свободных электронов так и остается поблизости и “в нерешительности” мечется между катодом и сеткой, имеющими отрицательный потенциал. Мне кажется, вся эта сутолока как-то влияет на характер звучания пентода. Как же уменьшить количество этих бесцельно “толкающихся” электронов? В конечном счете не остается ничего иного, кроме как применить управляющую сетку с крупноячеистой структурой и повысить анодное напряжение, используя прямонакальные триоды. Но тут возникает новая проблема: нить накала, она же катод, более подвержена вибрациям, и в свою очередь эти вибрации передаются электронам, что опять же сказывается на звуке... Какая же это все-таки непростая вещь — аудио- техника.

Звук трансформатора

Даже специалисты-электротехники имеют туманное представление о звуковых трансформаторах, потому что в учебных заведени-ях рассматриваются только силовые трансформаторы. Да и в специальных изданиях звуковым трансформаторам уделяется мало внимания. Означает ли это, что трансформатор является пережитком прошлого? Разумеется, с трансформатором связан ряд специфических проблем, как то: m-линейность магнитного сердечника, искажения возбуждения, шумы Баркхаузена. Привередливых ревнителей теорий такие недостатки сразу пугают, а инженеры, заботящиеся лишь о рентабельности изделий, стараются вообще обойтись без трансформаторов и конструируют каскады, содержащие только резисторы и конденсаторы.
Звуковые трансформаторы объявлены персоной non grata в современных схемах. Я считаю это ошибкой и уверен, что высококачественный трансформатор может звучать великолепно. Я могу привести тому немало примеров. Скажем, на радиостанции звуковой сигнал проходит от входа до выхода через десятки трансформаторов. Если бы в трансформаторе заключался корень зла, звук телевизионных и FM-трансляций был бы просто невыносим. Однако на самом деле он совсем не так уж плох. Так в чем же дело? Я хочу ответить на этот вопрос.
Меня очень интересует, как меняется качество звука при прохождении через трансформатор. Трансформатор можно рассматривать как фильтр высоких и низких частот, этим объясняется стремление аудиоинженеров насколько возможно расширить полосу пропускания трансформаторов. Между прочим, лично мне и по сей день боязно оставлять сетевые трансформаторы на долгое время включенными — я хорошо помню, как перегревались старые трансформаторы, что нередко приводило к пожарам. Да, вот это была задача — изготовить хороший трансформатор, когда материалы сердечников и обмоток были хуже некуда.
В результате многочисленных экспериментов с различными трансформаторами я могу подразделить их на две категории — с мягким звучанием и с жестким. Основным фактором, определяющим качество звучания трансформаторов, являются материалы, из которых изготовлены сердечник и обмотки. Сначала рассмотрим сердечник. Для передачи слабых сигналов подходит пермаллой, а для средних и сильных сигналов — кремнистая сталь. Было бы прекрасно, если бы нашелся такой материал для сердечника, который подходил бы для любых сигналов. Однако в действительности приходится выбирать сердечник, исходя из начальной точки нарастания магнитного потока в области слабых сигналов и максимальной плотности магнитного потока. Соответственно пермаллой и кремнистая сталь дают различный звук.

Звук стального сердечника

В трансформаторах, как правило, используют стальные сердечники. Поскольку звуковые трансформаторы имеют обмотки с большим количеством витков, можно сказать, что сигнал в области высоких частот передается практически напрямую, так было бы, даже если бы сердечника вообще не было. Специфические проблемы трансформаторов начинают проявляться, когда возникает необходимость передать средне- и низкочастотные сигналы. Первое, на что смотрят при оценке свойств стального сердечника, это петля гистерезиса. Однако это лишь приблизительная характеристика сердечника, поскольку в дальнейшем будут добавлены обмотки, и это будет уже другая система. На втором этапе определяют, какой магнитный поток может пропустить сердечник и где находится зона насыщения. Этого вполне достаточно для оценки силового трансформатора, но для звуковых трансформаторов необходимы дальнейшие исследования. Дело в том, что при расчете силовых трансформаторов не рассматриваются особенности передачи слабых импульсных сигналов. Для передачи таких сигналов необходимо, чтобы сердечник чутко реагировал даже на очень слабое магнитное поле. Для этого обычно используют так называемый пермаллоевый сердечник, содержащий от 45 до 78% никеля. Проблема пермаллоевого сердечника заключается в том, что у него низкая максимальная плотность магнитного потока. Существует большое количество различных видов пермаллоевых сердечников, звучащих по-разному, но в целом можно сказать, что чем ниже содержание никеля, тем жестче получаемый звук. В то же время при использовании в выходном трансформаторе кремнистой стали обнаруживается тенденция к смягчению звука, в нем сглаживаются границы и переходы, поскольку в области слабых сигналов магнитный поток почти не возникает.

Rendez-vous трансформатора и серебряного провода

Среди многочисленных факторов, влияющих на качество звука трансформатора, одним из важнейших является материал обмотки. Если сравнивать звук выходных трансформаторов однотактного и двухтактного усилителя, то в первом случае огибающая выходного сигнала чище и имеет меньше искажений. Рассматривая различные причины этой разницы, я выделяю одну, на которую никто до сих пор не обращал внимания. Я имею в виду наличие или отсутствие постоянного магнитного поля, возникающего при протекании постоянного тока через обмотку соответственно однотактного и двухтактного усилителей. Я думаю, это магнитное поле может усиливать различие звучания обмоток из разного материала. Другими словами, речь идет о взаимосвязи дополнительного магнитного поля с поведением электронов. Опыты показывают, что если вокруг обычного подковообразного магнита намотать катушки и подать звуковой сигнал, то степень изменения качества звука, обусловленная различием материала проволоки, будет большей, чем без магнита. Многочисленные эксперименты показали, что при использовании для обмотки серебряного провода звук претерпевает лишь небольшие изменения в зависимости от присутствия или отсутствия дополнительного магнитного поля. Медный же провод дает изме-нения в сторону получения “грубого” звука. Если применить серебряный провод в обычном трансформаторе, его звучание коренным образом преобразится. Теперь становится ясно: утверждения, что трансформатор якобы портит звук, просто беспочвенны. И этот факт нельзя отрицать лишь потому, что теория электричества до сих пор не может убедительно разъяснить суть взаимоотношений магнитного поля и серебра. Рано или поздно люди честно признают эту объективную реальность. В заключение лишь добавлю, что в своих двухтактных усилителях “Audio Note Japan” применяет подмагничивание сердечников выходных трансформаторов постоянным током.

Предварительный усилитель на высоковольтных полевых транзисторах

Первым изделием компании “Audio Note Japan” был предварительный усилитель, в котором я использовал высоковольтные полевые транзисторы, разработанные господином Сигеру Терадой (Shigeru Terada) при содействии компании “Синденгэн” (“Shindengen”). Надо напомнить, что полевые транзисторы обычно использовались, как и вакуумные лампы, в качестве элементов усиления напряжения. Но высокий уровень искажений не позволял применять их в усилителях, претендующих на высокое качество. Использовавшиеся вместо электронных ламп полевые транзисторы обладали типичной для полупроводников вольт-амперной характеристикой и щедро генерировали вторую гармонику. Вдобавок их применение осложнялось низким, около 50 В, напряжением, на которое они были рассчитаны. Но затем господин Терада разработал полевой транзистор, который выдерживал 200 В. Это феноменальное улучшение сильно упростило конструирование усилителей и значительно расширило диапазон с малым уровнем искажений. Я сделал предварительный усилитель на таких полевых транзисторах, который явился прототипом модели “Meister-7”, сокращенно “М-7”. Корпус был достаточно объемным, в его верхней части находились масляные и электролитические конденсаторы блока питания. Впоследствии я сделал более компактный “М-7II”, где применил каскадную схему для усилительного каскада. Преимуществом такой схемы было то, что она одновременно существенно снижала и ток утечки, и искажения. Тогда же я применил межкаскадные конденсаторы с пропитанной маслом бумагой. После прекращения производства полевых транзисторов, разработанных господином Терадой, я перестал собирать “М-7”. Всего было выпущено 100 предусилителей этой модели. Я слышал, что некоторые экземпляры до сих пор работают и высоко ценятся.

Появление усилителя “On Gaku”

В чем состоит феномен привлекательности звука лампового усилителя? С точки зрения схемотехники, одним из факторов является способность ламп работать с высоким напряжением. Скажем, среди представленных сегодня ламп 211-ая “держит” более 1000 В. У 211-ой крупноячеистая сетка, и благодаря низкому напряжению смещения количество электронов, не попадающих на анод, крайне мало, что означает великолепную линейность вольт-амперной характеристики. При коэффициенте усиления m = 4 она практически идеальна. Многие думают, что, используя такой выдающийся элемент, создать усилитель с хорошими характеристиками не представляет труда. Я сделал несколько усилителей на триодах 211-S, но качество звучания ни одного из них не удовлетворило меня, несмотря на их прекрасные электрические характеристики, полученные при измерениях. Им не хватало нежности 2А3 и глубины 300В. После целой серии проб и ошибок я пришел к выводу, что проблема заключается в звуковом качестве элементов, используемых в сочетании с этой лампой, поскольку сама 211-ая сомнений не вызывала. Поэтому я обратился к господину Ясухиро Оиси (Yasuhiro Oishi), который помог мне изготовить обмотки из серебряной проволоки для выходных трансформаторов с сердечником из кремнистой стали. Результат поражал воображение. Какой обворожительный звук! Вдохновленный этим открытием, я изготовил межкаскадные конденсаторы из серебряной фольги. Все это привело к появлению звучания, которого еще никому не удавалось достичь, и господин Мазахиро Cибазаки (Masahiro Shibazaki) из компании “Сайбатек” (“Sibatech”) дал тогда этому усилителю самое подходящее имя — “Онгаку” (“On Gaku”), что значит музыка.

Шестая симфония Чайковского, “Патетическая”

Какой внутренней силы исполнена эта музыка! Неожиданная смена настроения после второй темы первой части приводит в смятение. Я пытался по-своему интерпретировать это произведение. Юноша, обуреваемый волнением, начинает свой жизненный путь, обращаясь к неизвестности. На грани своих возможностей он сражается с окружающим миром и с самим собой. Светлый луч удачи спасает его, и он одерживает победу. Но время неумолимо, оно не дает возможности сделать даже минутную передышку после битвы. Теперь он должен противостоять подземным духам. Грохочущие раскаты литавр сковывают слушателя ужасом. Но наступает примирение, и он с глубоким вздохом погружается в спокойный сон. Эта симфония полна необычных оркестровок. Медные инструменты следуют за басовым регистром деревянных духовых. Все пронизано низким звучанием струнных. Громоподобное fortissimo сменяется нереальным pianissimo. Постоянная смена retardando и accelerando держит в напряжении. Это произведение требует от музыкантов высочайшего исполнительского мастерства, а от аудиосистемы — такого уровня воспроизведения, который трудно даже представить. Я пытаюсь понять, могут ли вообще существовать усилитель и акустические системы, способные передать все те чувства, которые Чайковский вложил в эту сложнейшую музыку? Я уверен, что на сегодняшний день мои усилители, АС и головки звукоснимателя могут донести до слушателя тончайшие оттенки музыки более глубоко и честно, чем любая другая аппаратура, звучание которой подчас больше напоминает бестолковое нагромождение звуков. При создании своего оборудования я не иду ни на какие компромиссы.

211 и 300В

300В и 211 сравнимы по звучанию. Обе являются американским изобретением тех времен, когда эта страна еще не утратила энтузиазма в производстве потребительских товаров надлежащего качества. В каком-то смысле 300В легче использовать, поскольку ей нужно анодное напряжение всего в 400 В. Смею утверждать, что именно японские аудиофилы открыли всему миру превосходное и уникальное звучание 300В. Если вы делали или даже просто слушали усилитель на 300В, то понимаете, о чем речь. Существует мнение, что секрет лежит в конструкции подвеса нити прямонакального катода. Она как бы свисает вниз, поддерживаемая пружинами. Если помните, первые механические ревербераторы тоже были пружинного типа. В каком-то смысле микроскопическую эхо-машину поместили внутрь электронной лампы. Это отчасти подтверждается тихим отзвуком, возникающим при постукивании по колбе 300В. Разница в звучании 211 и 300В обусловлена материалами, из которых изготовлены их катоды прямого накала. Для увеличения прочности нить накала 211 содержит торий. Не забывайте, что эти лампы были предназначены для использования в военной технике. Усилитель на 211 триодах звучит ясно и плотно. Хотелось бы отметить, что “300В Golden Dragon” обладают отличными характеристиками. Я говорю об этом с особой гордостью потому, что в этих лампах используется вольфрам, полученный по самой передовой японской технологии.

Хирояши Кондо, глава «Audio Note Japan».

В конце семидесятых годов один токийский торговец серебром получил необычный заказ: мистеру Кондо, владельцу фирмы "Audio Note", требовалось доставить килограмм провода из чистого серебра. Серебро в таком виде было в Японии редкостью - для ювелирной промышленности оно производилось только в виде отрезков очень тонкой проволоки, но она мистеру Кондо не подходила: он уже пробовал работать с таким материалом и отказался от него, как и от использования плетеного серебряного кабеля. Ему нужен был цельный провод из чистого серебра, которое, как выяснил мистер Кондо, не только может использоваться для изготовления столовых сервизов или ювелирных украшений, но и способно существенно улучшить качество звучания аудиоаппаратуры.

  Хирояши Кондо родился в Хоккайдо в 1942 году, или по японскому календарю в 25-й год эры Шова. Он был младшим сыном буддийского монаха, и с раннего детства его окружали религиозная музыка и песнопения. В своих многочисленных интервью он говорит, что именно тогда, в детстве, научился слышать самое главное - "беззвучную музыку тишины". То, что этот человек впоследствии полностью посвятил себя созданию аппаратуры для усиления звука, в этой связи кажется довольно забавным и даже напоминает какую-то загадочно-поучительную дзэн-буддистскую притчу, из тех, которыми Кондо так склонен обильно уснащать свои статьи и интервью, замечая, впрочем, при этом, что для него важна сама музыка, а не ее религиозное содержание. Возможно, именно поэтому он с такой легкостью сразу же принял и полюбил европейскую классическую музыку.

  В 1958 году 16-летнему Хирояши Кондо попалась пластинка с записью симфонии "Из Нового Света" Дворжака, дирижировал Артуро Тосканини. Эта музыка, по словам Кондо, оказала на него настолько мощное, поистине магическое воздействие, что именно тогда он решил посвятить свою жизнь воспроизведению музыкальной звукозаписи. Кстати, для того чтобы прослушать эту пластинку ("сорокопятку"), ему пришлось самостоятельно переделать свой старенький проигрыватель, имевший только одну скорость - 33 1/3 об/мин.

  В середине пятидесятых в Японии появляются первые образцы hi-fi-аппаратуры, сделанные энтузиастами-самодельщиками. Отец Кондо тоже увлекается сборкой самодельных усилителей, и вскоре сын паяет свой первый усилитель, мощностью в 3 Вт на одной лампе 2АЗ. Увлечение становится страстью, и с тех пор паяльник Хирояши Кондо не остывает ни на один день. В школе он записывается в кружок радиолюбителей, и, поскольку младшему сыну по японской традиции позволено выбирать профессию по собственному усмотрению, радиоэлектроника становится естественным выбором.

  Карьера Хирояши Кондо, рано проявившего исключительные, если не гениальные способности в области аудио-электроники, была поистине стремительной. По окончании Токийского университета с дипломом по электронике он был принят на работу в научно-исследовательский отдел компании "ТЕАС". Компания в те времена славилась своими магнитофонами, и, работая там, Хирояши набирался опыта и знаний в области транзисторных технологий и цифровой звукозаписи, то есть был на переднем крае аудиоиндустрии. Проработав несколько лет в "ТЕАС", он подает заявление о приеме на студию звукозаписи "CBS Sony". Студия только что открылась и набирала инженерный персонал. Из 6000 поданных заявлений было отобрано 80, в том числе заявление Хирояши Кондо. Вскоре после поступления на работу в "CBS" Кондо публикует свои первые технические статьи в японских аудиожурналах. Он превосходно разбирается в технической и музыкальной стороне дела и становится признанным специалистом в области звукозаписи. При этом Кондо продолжает заниматься разработкой собственных усилителей. На смену первым простым ламповым моделям приходят популярные в шестидесятые годы транзисторные. Хирояши Кондо делает первый японский дифференциальный транзисторный усилитель и, кажется, на время забывает свое дзэнское отрочество и лампы, к которым он вернется только в 1976 году, основав собственную фирму "Audio Note".

  Сборочные цеха "Audio Note" располагаются в самом сердце Токио, в районе Шипагава. Фирма маленькая, в ней работает всего пять человек, каждый из которых настоящий мастер своего дела. Вся продукция собирается исключительно вручную, две трети в Японии, одна треть за границей, нреимущественно в Европе. Первый коммерческий продукт фирмы - повышающий трансформатор для головки звукоснимателя с подвижной катушкой (МС) - имел медную обмотку и пользовался довольно умеренным успехом на фоне продукции конкурентов. Успех пришел с использованием серебряного провода сначала для первичной, а затем и для вторичной обмотки трансформатора. "С использованием серебряного провода,- говорит Хирояши Кондо,- звучание изменилось существенно. Оно стало более чистым, насыщенным и естественным. А когда я сделал из серебра вторичную обмотку, потрясающе улучшилось разрешение в области низких частот, и звучание стало очень ровным, без всяких искажений." Почти все, кто слышал "звучание" серебряного провода, были в восторге, за исключением разве что заядлых любителей "медного" звука.

  Итак, разыскав поставщика, который мог доставать серебро, Кондо занялся разработкой других путей применения этого металла. Его первые серебряные межблочные кабели появились в Европе в 1978 году. Серебро использовалось и в усилителе "М7" на полевых транзисторах. "Сразу после основания фирмы "Audio Note",- вспоминает Хирояши Кондо,- я задумал сделать ламповый предусилитель, но как раз в это время на японском рынке появились полевые транзисторы очень хорошего качества. У "полевиков" был довольно низкий уровень искажений, им не требовалась отрицательная обратная связь, и они производились в больших количествах. Лампы же, напротив, достать было трудно, и их качество не всегда было хорошим". Парадоксально, но сейчас усилители "М7" собираются исключительно на лампах: высоковольтные полевые транзисторы для аудиоаппаратуры уже не производятся, но ламповое звучание и возможность создания более простой и, следовательно, лучшей схемы прохождения сигнала очень нравится мистеру Кондо.

  Еще во времена разработки транзисторного "М7" он открыл преимущества схемы с заземлением в одной точке - это теперь применяется повсеместно - и сейчас сожалеет, что в свое время не запатентовал ее. Его первый ламповый усилитель был представлен в Лондоне в 1979 году и стоил по тем временам сумасшедшие деньги - 6000 фунтов стерлингов. Одновременно он усовершенствовал звучание головок "Ortofon SPU", самостоятельно (без микроскопа!) поменяв их обмотку на серебряную. Так появились головки "SPU-AG" ("AG"- намекает на любимый элемент периодической таблицы), а вслед за ними "IO" уже собственного аудионотовского производства, в которых для снижения вибрации катушка крепилась к корпусу крохотными винтиками, но, несмотря на то что в этой фразе уже пять слов подряд начинаются с буквы "к", все-таки отмечу, что кульминацией безусловно стала головка МС "IO Limited" с внешним источником питания, создававшим постоянное магнитное поле.

  К середине восьмидесятых фирма "Audio Note" уже заняла достаточно прочные позиции на рынке аудиоаппаратуры и даже прикупила компанию "YL Acoustics", выпускавшую акустические системы. Кондо меж тем и сам занимался разработкой АС, подбирая огромных размеров корпуса и часто ограничиваясь одной динамической головкой. Уже тогда "Audio Note" выпустила серию автомобильных динамиков и (подумать только!) автомобильных ламповых усилителей. Попутно Хирояши Кондо занимался усовершенствованием проигрывателей грампластинок, разрабатывал рупорные АС с мягким звучанием и недорогие полные ламповые усилители. Но главным предметом гордости по праву стал рожденный в 1988 году усилитель мощности "Оngaku" ценой в 30000 фунтов и с чисто серебряным звучанием. Забавно, что в "Ongaku" (в переводе с японского -"радость музыки") Кондо применил лампы, купленные на распродаже с американских военных складов и выпущенные как раз в год его рождения, предположительно для военных целей.

  Кстати о лампах. Как и у всякого талантливого мастера, во всех разработках Хирояши Кондо прослеживается определенный стиль, собственное видение предмета, и если одной из примет любой продукции "Audio Note" является широкое применение серебра, то другая не менее характерная черта - использование определенного типа ламп в конкретных узлах схемы, которые повторяются, как блюзовые аккорды, в каждой модели. Так, например, лампы 6072А обычно используются на стадии предварительного усиления, драйвером служит 5687, а в выходных каскадах используются триоды с прямым накалом - 211, 2АЗ и 300В. Большинство ламп, с которыми работает Кондо, являются либо традиционно применяемыми в аудиоаппаратуре (так называемая "аудиоклассика"), либо очень специфическими устройствами, изготовляемыми для военно-промышленных целей.

  Использование на каждой стадии определенного типа ламп в различных конфигурациях позволяет снизить уровень дополнительных искажений, вносимых каждой из этих стадий. Говорят, что это уже стало своеобразным стилем и принципом разработки японского "хай-энда". А личный почерк Кондо-сан можно определить так: усилитель с последовательным включением (SRPP) на 6072А в качестве входного каскада, гальванически связанного с усилителем напряжения на 5687; затем - через разделительный конденсатор - драйвер на катодном повторителе на 5687 и выходной каскад на прямонакальном триоде. Каждый из компонентов, входящих в аппаратуру "Audio Note", проходит самый тщательный анализ. Хирояши Кондо, к примеру, вручную сворачивает серебряную фольгу для масляных конденсаторов. Используются специально изготовленные танталовые пленочные резисторы, которые, по словам Кондо, по сравнению со всеми другими обеспечивают самый низкий уровень зернистости. Мало того, даже выводы дискретных элементов "Audio Note" делает из серебра, не говоря уже о роскошных выходных трансформаторах с серебряной обмоткой и в прочных медных корпусах. Искусство исполнения, таким образом, значит для Хирояши Кондо не меньше, чем искусство разработки. И раз уж речь снова зашла о серебре, интересно узнать, как восприняли аудиофилы, в частности североамериканские, устроенную Кондо серебряную вакханалию. Именно в своем отношении к серебряным проводам американское аудиообщество разделилось на два непримиримых лагеря. Одни их любят, другие ненавидят. А явное отсутствие какой бы то ни было основательной теоретической базы, естественно, подливает масла в огонь. Действительно, серебро является несколько лучшим, чем медь, проводником, но не настолько, чтобы серьезно влиять на сопротивление. Вопрос о влиянии на звук различных химических элементов до сих нор остается довольно темной областью, оказываясь при этом чрезвычайно важным на практике. Никто не знает, почему серебро звучит лучше, и в тоже время, при прочих равных условиях, оно действительно звучит лучше. Сам Кондо, говорят, тоже тратит немало времени на попытки подтвердить свои эмпирические находки теорией. Удастся ему это или нет - неизвестно, но хорошо известно, что в конечном итоге звук для Хирояши Кондо важнее всего.

  Впрочем, серебро - серебром, но топология схемы и согласованность элементов всегда были важнейшими составляющими философии Кондо. Даже серебро, подчеркивал Кондо-сан, нельзя использовать наобум, и на вопрос, где же именно его необходимо использовать, отвечал: "Везде где только можно". Именно контакты между различными металлами приводят к потерям в качестве звучания. Если же обстоятельства вынуждают выполнить только часть проводки из серебра, то лучше применить его в начале тракта, поскольку "медные искажения" проявятся еще более отчетливо, если серебро окажется в конечных узлах схемы. А уж если в системе имеются плохие контакты или некачественная проводка, серебра и вовсе следует избегать, поскольку оно только больше выявит эти недостатки.

  Некоторые сочетания серебряных и медных проводников могут в результате привести к подъему высоких частот и некоторым потерям в нижнем регистре, придав чрезмерную яркость звучанию системы в целом,-- подтверждают специалисты "Audio Note", и именно в этом состоит основной аргумент критиков серебряной проводки. Возможно, коварная натура серебра проявляется скорее в том, чтобы вскрывать недостатки, нежели привносить достоинства. Но всякий, кто по роду своих занятий близко знаком с этим металлом, непременно скажет вам, что серебро серебру рознь. Серебро, которым пользуется "Audio Note",- не переплавленные столовые ложки из ломбарда, оно достаточно высокой пробы (99,99%) (хотя имеются кабели и почище, например "Kimber" с чистотой 0.99999), импортируется из Италии в слитках и затем обрабатывается на токийских заводах. В холодном состоянии оно проходит алмазные волочильные доски и мгновенно изолируется несколькими слоями полиуретана, чтобы предотвратить окисление и механически задемпфировать проводник. "Audio Note" утверждает, что даже крохотный процент поверхностного окисления приведет к вредному для звучания вентильному эффекту, который сведет на нет все преимущества аудионотовского серебра.

  В английской литературе, посвященной "Audio Note", неоднократно утверждается, что именно серебряные кабели стали важнейшей продукцией этой фирмы. Да и сам Хирояши Кондо, по-видимому, удовлетворен звучанием этих проводов, обогащенным серебряными конденсаторами и выходными трансформаторами ручной работы. Единственное "но", отмеченное Питером Квортрупом [глава европейского отделения "Audio Note"], заключается в том, что проводники из сверхчистого серебра, повышая качество звучания, в неменьшей степени повышают и цену.

  Настала наконец пора сказать несколько слов о разработке и создании одного из самых выдающихся аудио-компонентов фирмы "Audio Note" усилителе "Ongaku".

  Вес началось с необъяснимой, а может быть вполне объяснимой привязанности, даже, не побоюсь этого слова, любви мистера Кондо к уже довольно пожилым в то время 211-м триодам. Ему нравилась даже сама форма этих ламп, хотя многие считали их примитивными и устаревшими для использования в аудиоаппаратуре. В общем, особой популярностью они не пользуются даже по сей день. Построить усилитель на 211-х - непростая задача даже для опытного разработчика, поскольку этим лампам требуется питание около 1000 В и соответственно возникает множество проблем с изоляцией корпуса и проводки.

  И все же Хирояши Кондо уверен, что только большие триоды, вроде 211-х, способны показать все лучшее, на что способна вакуумная лампа. Среди прочих мощных ламп 211-е и их аналоги выделяются линейностью характеристик. Нить накаливания сделана из провода большого диаметра, расстояние между сеткой и катодом значительное, сетка намотана с большим шагом. Это очень надежные лампы, обеспечивающие высокий вакуум, и опять же изначально они изготовлялись для военных целей.

  Когда на анод подается высокое напряжение, а намотка сетки имеет достаточный шаг, количество "рассеянных электронов" вокруг нити накаливания значительно снижается, что позволяет лампе работать в режиме, более близком к идеальному. Причем большие триоды наилучшим образом работают со слабыми сигналами, позволяя сохранить звучание отчетливым и чистым. Если схемное решение на стадии драйвера удовлетворительно, то однотактный триодный усилитель мощности вызывает невероятно низкий уровень искажений, даже в отсутствие отрицательной обратной связи. Именно этот факт наглядно демонстрирует преимущества данного типа вакуумных ламп.

  Что значит "хорошее звучание"? Ответов на этот вопрос может быть множество. Несомненно лишь, что хорошее звучание должно быть естественным. Однако и понятие "естественное звучание" можно интерпретировать по-разному. Существуют мнения, что "естественный" означает "немеханический" или что это значит "близкий к живому звучанию". С тем, что "естественное звучание" не должно включать "механические" элементы, наверное согласятся все слушатели. Механический звук парализует чувства слушателя, когда он слушает музыку достаточно долго. И существует немало факторов, по разным причинам способствующих воспроизведению механического звучания.

  Впрочем, здесь самое место предоставить слово самому Хирояши Кондо и процитировать отрывок из интервью, которое он дал одному итальянскому журналу осенью прошлого года.

  Корреспондент. Кондо-сан, не могли бы вы привести пример того, что мы называем "механический звук"? Как бы вы определили плохо звучащую систему?

  Кондо (улыбаясь). Давайте возьмем сопрано, например Эльвиры Идальго из Аргентины. Диапазон ее голоса достаточно широк, и в границах этого диапазона он должен звучать одинаково по тембру. Большинство систем, имеющихся на рынке, воспроизводит ее голос с четырьмя разными тембровыми оттенками. Многие системы, в соответствии с диапазоном, в котором она поет, воспроизводят звук ее голоса так, будто он принадлежит четырем разным певицам. Какие-то участки звучат так, словно она испытывает жажду (Кондо имитирует этот голос).

  А в хорошо звучащей системе этого не должно происходить. Такая система воспроизводит естественную непрерывность звучания. В других же системах мы ощущаем "ступеньки", внезапные изменения высоты звука.

Д. ЗИЛОВЯНСКИЙ. Аудио Магазин No5 1998