Психологическая установка является фактором внушаемости субъекта, его готовности к реализации внушения. Ей принадлежит организующая роль во внушении. Она ориентирует деятельность человека соответственно своему содержанию.
Исключительное значение во внушении имеет бессознательное подражание социальной микросреде. Оно может выразиться в представлениях, эмоциях, ощущениях и действиях. Это и есть так называемая конформность. Последняя в своих крайних проявлениях характеризуется безынициативностью, пассивностью, некритичностью.
Это не означает, что внушению подвержены лишь лица с конформным складом характера. В определенной ситуации все люди в какой-то степени конформны. С помощью подражания у всех нас в детстве формируется сложное социальное поведение.
Да и у взрослых людей приходится встречаться с многочисленными проявлениями конформного поведения.
С конформностью в ее наиболее ощутимом проявлении мы встречаемся в моменты паники, охватывающей огромные массы людей. В. Гюго в романе «Отверженные» с величайшим мастерством изобразил панический страх, овладевший отступающей наполеоновской армией в сражении при Ватерлоо. «Армия вдруг дрогнула со всех сторон одновременно... За криками «Измена!» последовало: «Спасайся!» Разбегающаяся армия подобна оттепели. Все оседает, дает трещину, колеблется, ломается, катится, рушится, сталкивается, торопится, мчится... Упряжки сталкиваются, орудия мчатся прочь, обозные выпрягают лошадей из артиллерийских повозок и бегут, фургоны, опрокинутые вверх колесами, загромождают дорогу и служат причиной новой бойни. Люди давят, теснят друг друга, ступают по живым и мертвым. Руки разят наугад что и как попало. Несметные толпы наводняют дороги, тропинки, мосты, равнины, холмы, долины, леса — все запружено обращенной в бегство сорокатысячной массой людей. Нет уже ни товарищей, ни офицеров, ни генералов, — царит один невообразимый ужас».
Конформное поведение проявляется в массах, проникнутых общностью настроений и чувств. Когда люди настроены на одну волну, достаточно появиться искре, чтобы раздулось бешеное пламя. Представления, возникшие у кого-то одного или у немногих в русле коллективной установки, порой даже ложные, фантастические, могут лавиной охватывать окружающих, порождать массовые галлюцинации. Такими явлениями отмечены периоды религиозных воодушевлений.
В. М. Бехтерев сообщил, что во время религиозных празднеств в Сарове в заброшенном колодце многие богомольцы начали видеть предмет своего поклонения— отца Серафима. Видели его так, как он изображался на иконах. Некоторые заметили даже движения руки. Видение продолжалось несколько минут, пока подошедшая богомолка, не осведомленная о предмете видения, не сказала, что ничего на дне колодца нет, кроме камней и мусора. С этого времени массовая галлюцинация прекратилась.
Не напоминает ли это сказку Г. X. Андерсена «Новое платье короля», который в действительности оказался голым?
Именно конформное поведение лежит в основе многочисленных психических эпидемий в период от средневековья до XIX столетия. Нередко очагами таких эпидемий были монастыри.
В 1500 году в бельгийском монастыре эпидемия началась с заболевания долго постившейся монахини. У нее появились галлюцинации, судорожный смех, застывание в различных позах. Болезнь быстро распространилась. Монашки одна за другой «заражались» ею: прыгали, наносили себе телесные повреждения, вешались коленями на ветках деревьев и сбрасывались вниз; то издавали крики, то теряли речь. Общая ярость обратилась против двух невинных жертв: монастырской кухарки и ее матери. Их сожгли как виновниц эпидемии.
В 1630 году большая эпидемия бесоодержимости вспыхнула в Мадридском монастыре бенедиктинцев. У одной монахини вдруг начались судороги, млели руки, ночами она издавала вопли, бредила. Она объявила, что в нее вселился демон. Вскоре демономания охватила всех монахинь. Все начали выть, мяукать и лаять.Спустя год такая же эпидемия возникла в Луденском монастыре урсулинок.
Эпидемии бесоодержимости не обходили и детей. В 1669 году такая эпидемия овладела детьми в Швеции. Они рассказывали, что ведьмы их водят на шабаш, доносили на своих матерей, в которых усматривали ведьм. По указанию детей только в одном округе было сожжено 34 взрослых и 15 детей.
Известны религиозные эпидемии, в которые вовлекалось много тысяч людей. В XIII—XVII веках Западную Европу охватила судорожная эпидемия, названная «пляской святого Витта». На улицах и площадях тысячи возбужденных людей с криками и воплями плясали до полного изнеможения.
Мания плясок в Италии названа тарантизмом. Распространилась она под влиянием ошибочного представления, что укус ядовитого паука тарантула, часто встречавшегося в Италии, обезвреживается танцами, которые потому получили название тарантелла. Тарантизм распространился и на другие государства (Германия, Нидерланды). Огромное количество людей бросали работу, отрешались от домашних дел, чтоб предаться неистовой пляске.
Известны случаи, когда в очаг психической эпидемии превращалась «чудодейственная святыня». Так, в Париже 3 мая 1727 года на кладбище Сен-Медар похоронили дьякона. Перед возложением покойника в гроб мотальщица шелка потерла о него левую парализованную руку. Возвратившись домой, она стала разматывать шелк обеими руками, недуг прошел.
Медицине известны мгновенные внушенные исцеления. Они характерны для больных истерией, у которых параличи или другие болезненные знаки — внушенного происхождения. Несомненно, и у этой женщины паралич был внушенный. Иначе не могло произойти мгновенное освобождение от него, которое так же обязано глубокой внушающей вере в исцеляющую силу предпринимаемых действий.
Исцеление получило большую огласку. На Сен-Медарское кладбище собирались истеричные со всего Парижа. Неожиданно у одной из присутствовавших по имени Жанна Фуркруа появились конвульсии. Вскоре они разожгли пожар безумия. Вот как эту эпидемию описал се очевидец (цит. по Реньяру, 1889).
«Конвульсии Жанны послужили сигналом для новой пляски св. Витта, возродившейся вновь в центре Парижа в XVIII в., с бесконечными вариациями, одна мрачнее или смешнее другой. Со всех концов города сбегались на Сен-Медарское кладбище, чтобы принять участие в кривляниях и подергиваниях. Здоровые и больные все уверяли, что конвульсируют и конвульсировали по-своему. Это был всемирный танец, настоящая тарантелла.
Вся площадь Сен-Медарского кладбища и соседних улиц была занята массой девушек, женщин, больных всех возрастов, конвульсирующих как бы вперегонку друг перед другом. Здесь мужчины бьются о землю, как настоящие эпилептики, в то время как другие, немножко дальше, глотают камешки, кусочки стекла и даже горящие угли. Там женщины ходят на голове с той степенью скромности, которая вообще совместима с такого рода упражнениями. Люди корчатся, извиваются и двигаются на тысячу различных ладов.
Среди всего этого нестройного шабаша слышатся только стоны, пение, рев, свист, декламация, пророчества и мяукание. Но преобладающую роль в этой эпидемии конвульсионеров играют танцы».
В дореволюционной России получила распространение несколько иная форма психической эпидемии — кликушество. Особенностью кликушества являлось то, что люди, впадающие в истерическую одержимость, были уверены, что на них или их близких напущена «порча». Считалось, что «порча» наводилась через пищу или воду, взятые из рук колдуна, через дурной взгляд, проклятие и т. д. Одержимые бились в судорогах, издавали бессмысленные звуки, всхлипывали, подражали голосам животных, лаяли по-собачьи, куковали, икали, выклика¬ли имена лиц, их якобы испортивших, — отсюда и возникло название кликуш. В подавляющем большинстве это были женщины. Кликуши считали себя бесоодержнмыми. Достаточно было в деревне появиться одной кликуше, как вслед за ней появлялись десятки других.
Конформное поведение играет немалую роль в коллективных формах психотерапии. В них лечебное воз¬действие оказывает не только врач-психотерапсвт, по и больные друг на друга. Поэтому эффективность коллективной психотерапии выше, чем индивидуальной.
Итак, внушение является производным воображения, психологической установки и конформности. Они составляют психологическую структуру внушения. Каждый из трех феноменов сам по себе настолько обширен, что существует далеко за пределами рамок внушения. И только эмоциональное напряжение их связывает в единый психологический акт, называемый внушением. Значимость каждого феномена неодинакова. Эмоционально выраженное воображение — это психологический механизм внушения. Психологическая установка и конформизм содействуют внушению.
Обычно внушение противопоставляется убеждению, которое, по В. М. Бехтереву, обозначается как воздействие на другое лицо силой логики и непреложных доказательств. Убеждение обращено к рассудку, сознанию, критическому мышлению.
В действительности принципиальная разница между внушением и убеждением существует только на полюсах обоих понятий. На экваторе разграничение затруднительно или даже невозможно. Восприятия, адекватные реальной действительности, и восприятия ложные, навязанные внушением, могут вступать в конфликтные отношения. Тогда человек испытывает мучительную борьбу двух мотивов: один побуждает к поведению, отвечающему внушению, а другой требует поведения, диктуемого реальной ситуацией.
Мы коснулись психологической стороны внушения. Однако в ее основе— физиологические механизмы, хотя сводить ее только к ним было бы упрощенчеством. Содержание психической деятельности — это продукт человеческой истории, общественного бытия.
В раскрытие физиологической природы внушения неоценимый вклад внес гениальный физиолог академик Иван Петрович Павлов (1849—1936). С его именем связано начало новой эры объективного изучения физиологических закономерностей работы высшего отдела центральной нервной системы — коры головного мозга. Этим ознаменовалось начало XX столетия, начало новой эры в объективном изучении физиологических закономерностей психической деятельности.
Представления И. П. Павлова о внушении складывались из экспериментальных исследований гипноза на собаках и наблюдений больных в неврологической и психиатрической клиниках. В патологии он видит естественный эксперимент.
И. П. Павлов установил, что психической разобщенности, наблюдаемой при внушении, соответствует физиологическая разобщенность функции коры головного мозга, разорванность функциональных связей между отдельными ее частями. Он утверждал, что «основной механизм внушаемости есть разорванность нормальной, более или менее объединенной работы всей коры. Потому и непреодолимо определенное внушение, что оно про¬исходит в отсутствие обыкновенных влияний со стороны остальных частей коры».
После кончины И. П. Павлова исследование функции головного мозга продолжается. Становится очевидным, что объединение психологии и физиологии в отношении внушения возможно только на какой-то общей для обеих наук основе. Такой основой стал системный подход в изучении организации поведения, разработанный талантливым учеником И. П. Павлова академиком Петром Кузьмичем Анохиным (1898—1974).
Полвека назад в Горьковском медицинском институте П. К. Анохин занялся глубоким физиологическим анализом условного рефлекса. Все началось в 1933 году с наблюдения за поведением обманутой собаки. С помощью порции сухарей у нее был выработан условный рефлекс на звонок. Звонок — и собака, облизываясь, направляется к кормушке за сухарями. Типичнейшая условно-рефлекторная реакция со всеми известными звеньями рефлекторной дуги, описанной Рене Декартом: 1) восприятие раздражения, 2) анализ его в центральной нервной системе и 3) ответная реакция.
Но однажды вместо сухарей в кормушку положили мясо. К удивлению экспериментатора, животное не набросилось на лакомую пищу. Весь вид собаки говорил о том, что она озадачена. Причиной явилось рассогласование между привычным, ожидаемым (прогнозируемым) и реальным.
Происшедшее невозможно понять, руководствуясь лишь классическими представлениями о трехзвенной открытой рефлекторной дуге, — здесь нет места оценке результата действия. Между тем такой оценке принадлежит решающая роль в построении любого поведенческого акта.
Обманутая собака побудила к открытию четвертого, конечного звена рефлекторного процесса. Оно оповещает нейтральную нервную систему о достижении ожидаемого эффекта, или «поставленной цели». Четвертым звеном, названным кибернетиками обратной связью, рефлекторный механизм замкнулся в круговой процесс.
Стало очевидным, что любой поведенческий акт направляется целью, вытекающей из биологических и социальных потребностей. «Рефлекс цели имеет огромное жизненное значение, он есть основная форма жизненной энергии каждого из нас,— говорил И. П. Павлов,—Вся жизнь, все ее улучшения, вся ее культура делается реф¬лексом цели, делается только людьми, стремящимися к той или другой поставленной цели... Наоборот, жизнь перестает привязывать к себе, как только исчезает цель».
Многочисленными опытами П. К. Анохин показал, что цель становится системообразующим фактором. Для ее достижения необходим план действий. Он неодинаков в разных внешних обстоятельствах и при различных физических состояниях организма. Поэтому действию предшествуют анализ информации о внешней обстановке, о состоянии организма, а также извлечение из памяти образцов поведения при аналогичной или близкой ситуации. Этот этап организации поведения назван афферентным синтезом. Афферентными сигналами в физиологии именуются нервные импульсы, поступающие в центральную нервную систему и оповещающие о внешней и внутренней среде.
На основе анализа собранной информации принимается решение о стратегии действий — что, как, когда и в какой последовательности надо делать для достижения цели. После принятия решения формируется нервный аппарат с программой поведения и эталонами сигналов, которые, поступая по каналам обратной связи, должны будут оповестить, соответствует ли поведенческий акт программе. При рассогласовании вносится поправка.
Вот простейший пример. Читая книжку, вы решили взять со стола карандаш для пометок. Протянули руку, но она наткнулась на ножницы. Наступило рассогласование между запрограммированным и действительным результатами действия. Головной мозг это фиксирует после сопоставления информации ожидаемой и действительной, поступившей по каналам обратной связи от тактильных и мышечно-суставных рецепторов (датчиков). Тут же дополнительно включается зрительная система, вносится поправка в траекторию движения, и ошибка исправляется.
Аппарат предвидения и сличения назван П. К- Анохиным акцептором действия, а информация, поступающая по каналам обратной связи, — санкционирующей афферентацией.
Предвидение опирается на запечатленный в памяти индивидуальный и видовой опыт. Основоположник кибернетики Норберт Винер в обратных связях усматривал «способности живого существа устанавливать свое будущее поведение на основе прошлого опыта». Без этого приспособление организма к изменчивой среде, само существование его невозможно.
В описанной структуре мозгового аппарата управления все элементы содействуют организации поведения для достижения полезного результата. Такое замкнутое динамическое образование названо функциональной системой. В ней воплощен принцип опережающего отражения действительности —- сначала предвидеть, а потом действовать. Управлять — значит предвидеть. Цель опережает всякое действие. Вот тут-то и пересекается физиологический механизм опережающего отражения с психологией предвидящего воображения.
П. К. Анохин наполнил глубоким содержанием мысль своего учителя: организм — это саморегулирующаяся система, «сама себя поддерживающая и даже совершенствующая...» (И. П. Павлов).
А теперь посмотрим, как организуется поведение, обусловленное внушением. Снова — пример из врачебной практики автора этой книги.
В бодрствовании пациентке внушается, что в склянке, которую предлагают понюхать, содержится нашатырный спирт. Приблизив склянку к носу, пациентка морщится и отворачивается от резкого раздражающего за¬паха. В действительности склянка наполнена обыкновенной водой.
Как понять подобное поведение?
Совершенно очевидно, что в головной мозг информация о реальном содержимом склянки в данном случае не поступает. Афферентная сигнализация, противоречащая внушению, заблокирована торможением. Этому способствует ярко выраженная эмоция, без которой внушение невозможно. Внушение идет в обход афферентного синтеза. Создаются, таким образом, условия, когда ложные сведения, переданные речью, не могут быть опровергнуты. Они принимаются как чувственная реальность.
Стратегия поведения в нашем примере определяется иллюзорным восприятием. Принимается решение о необходимости ответить защитной реакцией (отвернуться). Для обеспечения такого поведенческого акта формируется акцептор действия, содержащий программу реакции и ее чувственный эквивалент, который затем подтверждается санкционирующей афферентацией.
Сознание у данной больной полностью сохранено. Поэтому все другие поведенческие акты остаются адекватными реальной действительности.Сохранение сознания — это характерная особенность внушения в бодрствовании. Вот еще один опыт.
Испытуемому в бодрствовании внушается, что он не может разжать кулак. Он прилагает большие усилия, но тщетно. Испытуемый удивлен, смеется, говорит: «Я знаю, что это чепуха, но ничего сделать не могу».
Это происходит потому, что внушение в мозгу воспринято как чувственная реальность. Вся последующая организация функциональной системы со всеми рабочими реакциями ей подчинена. Для раскрытия кулака необходимо сокращение мышц, участвующих в этом акте. А функциональная система настроена на непосильность этого акта. В результате мышцы не сокращаются, а только напрягаются, как это наблюдается при попытке поднять непосильную тяжесть. Функциональная система, организованная внушением, работает в автономном режиме. Она функционально разобщена с остальными мозговыми образованиями. Это становится причиной физиологического и психического расщепления, так характерного для внушения. Личность оказывается раздвоенной.
Торможение поступления информации о реальной действительности является и причиной того, что материалом для реализации внушения становится только запечатленный в памяти жизненный опыт. Человеку сверх его жизненного опыта ничего внушить нельзя.
Облегчение извлечения из памяти информации при внушении позволяет вспомнить и воспроизвести давно забытые ситуации и формы поведения. В этом особенно убеждают эксперименты с возрастной регрессией, которые упоминались выше.
которые от нас скрывают, истинная физика -вот там поле для выдумывалок" всяких 
-только занимайся! в обычной школе такое не проходят.
. так, и за такое могут и помидорами закидать. это-ж декларируется как крутая научная разработка , а Вы 
