Думаю, скоро отечественные генетики признают и экопереходы. На Западе уже
появились теории для объяснения "генетического механизма" такого явления (я
прочел о них в монографии Каминского "Саморегуляция паразитарных систем").
Согласно этим представлениям, при изменении геомагнитной обстановки"
происходят и такие радикальные изменения в геноме: одни гены
"захлопываются", другие открываются, начинают активно работать. Значит, вся
клетка будет работать по-другому, в ней происходят другие биохимические
процессы (и кишечная палочка вполне может превратиться в брюшнотифозную).

- А как, на ваш взгляд, следует относиться сегодня к идеям Бошьяна о
головокружительной изменчивости вирусов? Не правда ли, бошьяновские сюжеты
из жизни вирусов перекликаются с сюжетами из жизни микробов, которые
наблюдали вы? Однако полвека назад сообщения Бошьяна показались многим
ученым мистификацией...

- Эти резкие оценки повлияли на мое первоначальное отношение к книге
Бошьяна о природе вирусов, которую я впервые прочитал в 50-е годы. Недавно
я случайно обнаружил его книгу в груде макулатуры, которую собирались
сжечь. Взял домой, перечитал - и ахнул: многое из того, о чем писал Бошьян,
я наблюдал и в своих опытах! Сейчас не вижу ничего невероятного в
утверждении Бошьяна, что обычные (вегетативные) формы микроорганизмов могут
переходить в фильтрующиеся (уменьшающиеся и становящиеся незаметными,
свободно проходящие через все фильтры). Бошьян и его сотрудники обнаружили
это при изучении инфекционных болезней у лошадей, но то же происходит и у
людей. Когда человек переболел, бактерий в его организме больше не находят,
но они не погибли, а перешли в фильтрующиеся формы (и я обнаруживал
фильтрующиеся формы в виде туманностей на плотной питательной среде, куда
"высевал" микробы после геомагнитных бурь). Потом фильтрующиеся формы могут
снова перейти в вегетативные и вызвать болезнь. Писал Бошьян и о
превращениях вирусов в кристаллы, которые затем снова оживают и становятся
вирусами. Думаю, и такое может случаться во время геомагнитных бурь.

После Бошьяна исследованиями изменчивости вирусов занимался академик
Тимаков, бывший президент Академии медицинских наук. Пытались создать
методики, воспроизводить переходы фильтрующихся форм микроорганизмов в
вегетативные. Потом это направление заглохло, на него тоже навесили ярлык
"лысенковщина". Спустя некоторое время такие исследования возобновились и
за рубежом, и у нас, но фильтрующиеся формы микроорганизмов теперь называют
по-заграничному: L-формами. И о Бошьяне больше не упоминают. Забросали
камнями и предали забвению. А он был прав!

- Чем вы сейчас заняты?

- Пытаюсь расшифровать информационно - энергетический сигнал, который
сопровождает геомагнитные бури и "приказывает" микроорганизмам умирать или
жить, или изменяться. Надеюсь разработать информационные технологии
уничтожения микробов в лекарственных препаратах. Ведь известные способы
обеззараживания препаратов малоэффективны.

Знакомый физик предложил мне решить вместе с ним задачу для химфармзавода.
Тамошние лекарственные препараты не проходят контрольную проверку, засорены
бактериями. Пытались мы убивать бактерии рентгенизлучением, звоном
"валдайских колокольчиков" (имитировали его, поместив электрический
телефонный звонок в медные и латунные чаши) и прочими хитроумными
способами. Все действовало слишком медленно, я убедился в потрясающей
живучести микробов. А потом мне принесли старенький, невзрачный приборчик,
я поставил с ним десять опытов - и во всех случаях микробы погибали. Гибли,
как при геомагнитной буре: через 2 - 3 часа. По сути, нам удалось
воспроизвести тот самый природный, посылаемый Солнцем и геомагнитными
бурями информационно-энергетический сигнал, который я давно пытался
"поймать" и "расшифровать"... Я назвал его Божьим словом. Когда мы,
поработав пару недель с прибором, отключили его, микробы продолжали
погибать. И не только в лаборатории, где находился прибор, но и в ближайших
помещениях в радиусе нескольких десятков метров. Только через месяц
естественный жизненный цикл микробов восстановился. Похоже, информация,
которую выдавал прибор, "вморозилась", впечаталась в окружающее
пространство, проходила сквозь стены. Я заразил свою лабораторию и
ближайшие помещения информацией, гибельной для микробов.

Продолжу эксперименты, меняя генераторы и проводники (в испытывавшемся
приборе проводники - медные), чтобы "поймать" и другой пакет сигналов.
Например, тот, который вызывает экопереходы. Так можно выйти на
искусственное управление эволюцией микроорганизмов. Хотите немедленно
получить палочку брюшного тифа? Закладываем обычную кишечную палочку,
включаем прибор, настраиваем на нужный сигнал...

- ...и получаем бактериологическое оружие?

- Да, так можно получить оружие. Но можно ограничиться и исследовательскими
целями.

- Вы - фанатик?

- Просто я увлечен своими исследованиями, вижу, что прав, и чувствую себя
свободным от страха перед догмами и авторитетами.  Ссылка

«Синька» против коронавируса: как появилось открытие российских ученых
27 июля 2020

Фото: Chaozzy Lin / Unsplash
Раствор красителя метиленовый синий, известный в народе как «синька», может уничтожать коронавирус в организме человека. К такому выводу пришли российские ученые из Сеченовского университета
В ходе экспериментального лечения пациенты с диагнозом COVID-19 и разной степенью поражения легких полностью выздоровели. В группе добровольцев, принимавших метиленовый синий с целью профилактики, никто не заболел. Значит ли это, что эффективное лекарство от новой болезни наконец найдено?
Долгие месяцы мы наблюдаем за тем, как ВОЗ и представители Big Farma по всему миру ищут эффективное лекарство от COVID-19. Поскольку создание нового препарата — дело не быстрое, а людей по всему миру необходимо лечить, было разрешено применять некоторые медикаменты off-label, то есть не по назначению. И нашумевший гидроксихлорохин, и фавилавир, и многие другие лекарства, которые применялись и применяются для лечения коронавирусной инфекции, создавались для совершенно других болезней. Многие из них трудно купить, а некоторые еще и довольно дорогие.
И вот на фоне непростой ситуации с лечением COVID-19 приходит новость о том, что синий краситель — старое и копеечное медицинское средство (около 8 руб. за дозу), оказывается, может эффективно лечить коронавирусную инфекцию. Вещество убивает сам вирус, восстанавливает многие функции организма и борется с последствиями болезни. Неужели это правда? Научные изыскания на текущий момент (июль 2020 года) говорят — похоже, что так.
Знакомьтесь, метиленовый синий
У пресловутой «синьки» солидное научное реноме. Вещество было синтезировано в 1877 году и изначально применялось в медицине и промышленности как краситель и пигмент. Но позже выяснилось, что метиленовый синий (МС) обладает широким спектром терапевтических свойств.
• С XIX века и по настоящее время МC применяется как противомалярийный препарат. Он одинаково эффективен против всех видов этого паразитарного заболевания.
• МС — одно из первых лекарств, которое успешно применяли для лечения психозов, биполярного и нейродегенеративных расстройств, в том числе деменции и болезни Альцгеймера.
• МС считается эффективным лекарством от метгемоглобинемии — состояния, при котором в крови повышается содержание метгемоглобина (окисленного гемоглобина) и развивается тканевая гипоксия.
• МС входит в список жизненно-важных препаратов по версии Всемирной организации здравоохранения как антидот при отравлении цианидами, угарным газом и сероводородом.
• МС — мощный антиоксидант, который способен блокировать окислительный каскад в организме.
• МС — противовоспалительное средство широкого спектра действия.
• МС обладает и ярким противовирусным эффектом. В 2018 году было доказано, что метиленовый синий инактивирует в плазме крови вирус Эбола и коронавирус MERS-CoV, вызывающий острый ближневосточный респираторный синдром.
Помимо этого, раствор метиленового синего известен как фотосенсибилизатор. Это группа светочувствительных веществ, действие которых усиливается при воздействии света с соответствующей длиной волны. Фотосенсибилизатор переносит энергию света на кислород, благодаря чему он переходит в так называемое синглетное состояние. Синглетный кислород химически очень активен: он окисляет белки и другие биомолекулы, разрушая внутренние структуры патологических клеток, после чего они становятся нежизнеспособными.
Такое свойство фотосенсибилизаторов позволило успешно применять их в фотодинамической терапии при лечении онкологических заболеваний.
Метиленовый синий против SARS-CoV-2: как родилась идея?
Идея родилась в Институте кластерной онкологии имени Л.Л. Левшина на базе Университетской клинической больницы № 1 Сеченовского университета.
В разгар эпидемии коронавируса, как и многие другие медицинские учреждения в Москве, институт был перепрофилирован под ковидный госпиталь. На тот момент уже существовал список рекомендованных лекарств и протокол лечения одобренный Минздравом России, но сеченовские онкологи все равно задумались о поиске альтернативных методов лечения.
Об эксперте: Артем Ширяев — кандидат медицинских наук, врач-хирург, онколог Института кластерной онкологии имени Л.Л. Левшина Сеченовского университета.
«Поскольку мы совместно с физиками из Института общей физики РАН давно и успешно применяем фотодинамические методы для лечения онкологических больных, то сразу вспомнили об известном фотосенсибилизаторе — метиленовом синем. Он как раз находился у нас в разработке по проекту фотодинамической терапии опухолей мозга. Уже были опубликованы работы российских и зарубежных ученых, подтверждающие способность синего красителя уничтожать некоторые патогенные вирусы в плазме крови при воздействии красного света. И пока мы продумывали, как применить этот опыт к истории с COVID-19, вышла публикация китайских ученых. В статье был описан успешный опыт инактивации вируса SARS-CoV-2 в плазме крови инвитро (то есть в пробирке) с применением светового облучения при различных дозировках метиленового синего. Вирус погибал за считанные минуты при воздействии метиленового синего и за считанные секунды при дополнительном облучении красным светом. Эта работа помогла нам разработать свой протокол лечения. Первыми добровольцами, принявшими метиленовый синий были: я сам, академик РАН и директор Института кластерной онкологии Игорь Решетов, а также профессор Института общей физики РАН Виктор Лощенов. Его лаборатория разрабатывает для нас оборудование для фотодинамической терапии».
По словам хирурга-онколога Ширяева, никакого страха перед приемом метиленового синего не было — препарат давно зарекомендовал свою безопасность. К тому же ученым нужно было точно рассчитать дозу, способную убивать вирус; понять, как это вещество будет выводиться из организма; и спроектировать лазерную установку для проведения фотодинамической терапии.
Об эксперте: Виктор Лощенов — доктор физико-математических наук, профессор Института общей физики им. А.М. Прохорова РАН.
«Когда мы начали эту работу, пандемия была в разгаре. Все в Москве сидели на самоизоляции. Я не мог работать в своей лаборатории, поэтому все подготовительные исследования проводил у себя дома. Я исследовал фармакокинетику метиленового синего на себе и добровольцах и параллельно осуществлял разработку облучателя. В последствии лазерные установки со световой мощностью десятикратно превышающей существующие аналоги, были созданы студентами-выпускникам Института общей физики. Они поставили у себя в общежитии 3D-принтеры, закупили комплектующие и с их помощью «напечатали» четыре облучателя».
После того как и оборудование, и протокол лечения были готовы, ученые подали заявку в независимый локальный комитет по этике Первого Московского государственного медицинского университета имени И.М. Сеченова Минздрава России.
Исследование было утверждено 24 апреля 2020, уже на следующий день экспериментальное лечение метиленовым синим было предложено испытать на себе пациентам с коронавирусной инфекцией. Как ни странно, многие охотно согласились.
Как проходило испытание метиленового синего на больных COVID-19
Исследование проводилось с 25 апреля по 24 мая 2020. В нем приняло участие 43 пациента с подтвержденным диагнозом COVID-19 и 39 добровольцев. В последнюю группу вошли люди с высоким риском заражения — врачи, работавшие в «красной зоне», взрослые члены их семей и ученые, участвовавшие в разработке исследования.
Все добровольцы принимали препарат еженедельно, выпивая индивидуально рассчитанную дозу метиленового синего, разведенного в стакане воды. Фотодинамическая терапия в группе добровольцев не применялась.
Среди 43 пациентов были люди с разной степенью тяжести заболевания и с разной степенью поражения легких: от 25 до 75% по результатам компьютерной томографии. Все они помимо стандартного симптоматического лечения получали метиленовый синий в виде ингаляций и перорально в сочетании с фотодинамической терапией.
С помощью спроектированной светодиодной установки врачи воздействовали красным светом с длиной волны 665 нм на зону носоглотки и груди каждого пациента. При таком воздействии метиленовый синий усиливает свою активность почти в десять раз.
Эффект от лечения наступал быстро. Уже на следующий день у многих пациентов температура спадала с 39°С до 36,6°С. Полностью возвращалось утраченное обоняние. Люди отмечали общее улучшение самочувствия и восстановление функций дыхания. У многих исчезали боли в грудной клетке.
К реанимационным больным возвращалась способность дышать самостоятельно, поднимался уровень сатурации (насыщение крови кислородом). Наблюдалась положительная динамика по КТ — исчезал эффект матового стекла.
После однократного ингаляционного применения метиленового синего с сопутствующей фотодинамической терапией уже на следующий день ПЦР-тест на SARS-CoV-2 у всех пациентов был отрицательным. Вирус был полностью элиминирован из организма.
На 10 и 12 день после госпитализации повторный ПЦР-тест тоже не обнаруживал вирус ни у одного из участников исследования, включая группу добровольцев.
За все время проведения исследования ни у одного из испытуемых не было выявлено никаких побочных эффектов на препарат метиленовый синий.
Как относиться к результатам исследования?
Директор Института кластерной онкологии Сеченовского университета и академик РАН Игорь Решетов считает, что потенциал у метиленового синего любопытный. Возможно, он будет иметь свою точку приложения в лечении острых респираторных инфекций, например, на старте болезни. Но прежде, чем уверенно говорить о каких-то противовирусных эффектах препарата, нужно провести новое полномасштабное исследование на гораздо большей когорте людей.
Об эксперте: Игорь Решетов — доктор медицинских наук, директор Института кластерной онкологии имени Л.Л. Левшина Сеченовского университета. Академик РАН.
«По всей видимости, у этого препарата действительно имеется универсальный механизм уничтожения вирусов — не только SARS-CoV-2, но и вирусов гриппа и других респираторных патогенов. Но прямо сейчас ни о каком чудодейственном эффекте метиленового синего мы просто не имеем права говорить — пока сделаны лишь первые испытания. Если провести параллель с классическими медицинскими исследованиями, то это лишь первая фаза. Нам очень хочется верить, что мы зафиксировали некий положительный результат и что мы не навредили ни одному из наших пациентов. Собственно, так к этому опыту и надо относиться — и ни в коем случае не говорить, что мы что-то доказали. Вопросов по механизму действия препарата у нас осталось много. Нужно продолжать фундаментальные исследования, а они могут занять и год, и два. Все будет зависеть от финансирования».
Ученые уже подали заявку на грант. Если выиграют, то полученные деньги планируют потратить на организацию совместного исследования с НИИ медицинской приматологии в городе Сочи, где будут дальше изучать воздействие синего красителя на вирусы и иммунную систему на приматах.
Впрочем, российские ученые не единственные, кто поверил в противовирусный потенциал метиленового синего. Исследования, в которых изучается механизм его работы против коронавируса и других респираторных патогенов, сегодня проводятся по всему миру: Иране, Германии, Канаде, США.
Кстати, одно из впечатляющих наблюдений было не так давно сделано во Франции. Там совершенно неожиданно выявили профилактическое противовирусное действие метиленового синего. С момента начала эпидемии COVID-19 в Страсбурге велось наблюдение за 2,5 тыс. французских пациентов, получавших метиленовый синий во время лечения рака. Несмотря на то, что в семьях некоторых из этих людей наблюдались вспышки короновирусной инфекции, никто из 2,5 тыс. онкобольных так и не заболел.
Редакция РБК Тренды не рекомендует самостоятельно принимать медицинский раствор метиленового синего для лечения или профилактики COVID-19. На сегодняшний день не установлена терапевтическая или профилактическая доза препарата для лечения вирусных инфекций. Также нет точных данных о возможных побочных эффектах. Все исследования на сегодняшний день носят экспериментальный характер.

Увидеть происходящее в новом свете мне помог известный англо-американский журналист Николас Уэйд, проанализировавший теории происхождения ковида (он его именует SARS2) в эссе с подзаголовком в форме вопроса: "Люди или природа открыли в Ухане ящик Пандоры?" В прошлом 79-летний ветеран писал о науке, прежде всего биологии и генетике, для самых престижных изданий, в том числе три десятка лет — для New York Times, но данный свой труд смог напечатать месяц назад лишь на онлайн-платформе Medium. Соответственно, неспециалисты вроде меня поначалу эту работу и не заметили. Хорошо еще, что женевский приятель с острым нюхом на новости обратил на нее недавно мое внимание.

А теперь вот уже и глянцевый, но вполне солидный журнал Vanity Fair провел собственное расследование на ту же тему. По его признанию, поводом послужила работа Уэйда, точнее содержащаяся в ней ссылка на "одного из самых знаменитых микробиологов мира" — нобелевского лауреата, профессора и бывшего президента Калифорнийского технологического института (Caltech) Дэвида Балтимора. Мнение этого человека о том, что в вопросе о происхождении вируса найдена "неопровержимая улика" (smoking gun, т.е. "дымящийся ствол"), "нельзя было не принимать серьезно", констатирует издание.

Об уликах я расскажу чуть позже, а здесь от себя добавлю, что статьи Уэйда помню еще по своей работе в Нью-Йорке в начале 1990-х годов. Одна из них была посвящена, например, важной для нас тогда теме сибирской язвы. А нынешнее расследование подкупило меня основательностью и журналистским профессионализмом: автор ничего не утверждает голословно, а сравнивает известные факты, подкрепляя их ссылками на источники и оценки авторитетов. Я сам стараюсь так писать.

Разведка надвое сказала
Ну и, конечно, всех взбудоражило и заинтриговало прозвучавшее в конце мая, т.е. через три недели после публикации статьи Уэйда, заявление действующего президента США Джо Байдена "о расследовании происхождения COVID-19". Хозяин Белого дома напомнил, что еще в начале марта поручал разведке США разобраться и доложить, "появился ли [вирус] в результате контакта человека с зараженным животным или некоего ЧП в лаборатории". Выяснилось, однако, что "окончательного вывода на сей счет не достигнуто".

Мнения американских спецслужб разошлись: две из них "склоняются к первому сценарию" — о естественном происхождении заразы, еще одна — "к последнему" — о рукотворном; остальные же воздерживаются от суждений из-за нехватки информации. Да и у тех, кто придерживается какой-то версии, уровень уверенности оценивается в диапазоне "от низкого до умеренного".

В общем, теперь разведке США даны еще три месяца на то, чтобы попытаться внести ясность. Одновременно Байден потребовал от Китая "участия в полном, транспарентном, доказательном международном расследовании и предоставления доступа ко всем данным и свидетельствам, имеющим отношение к делу". В Пекине, однако, любую причастность к возникновению пандемии категорически отрицают, а измышления на этот счет воспринимают как политизированные и злонамеренные инсинуации.

"Прямых доказательств нет"
Я, кстати, списался с Уэйдом и спросил его, могут ли, на его взгляд, усилия разведки прояснить научный по природе своей спор. Он в ответ выразил сомнение в том, что эти усилия "позволят достичь определенного вывода", но указал, что "тщательное расследование может дать важные косвенные свидетельства".

Так, Уэйд не исключает, что "спутниковые фотографии автомобильных парковок у больниц в Ухане могут показать, когда на самом деле началась эпидемия", что "важные улики" могут найтись в телефонных разговорах и других коммуникациях, перехватываемых АНБ США. "Логика ситуации сводится к тому, что сейчас у нас нет прямых доказательств ни естественного происхождения [вируса], ни лабораторной утечки, — написал он. — Не думаю, что разведведомства смогут выйти за эти рамки. Но возможно, они решат, что один сценарий более вероятен, чем другой".

Американец предполагает также, что китайские власти могут в обозримой перспективе внезапно "обнаружить" устраивающие их доказательства — "скажем, на какой-нибудь норковой ферме близ Уханя". Просто потому, что сейчас те им особенно нужны...

Уроки Барика
Что ж, как обычно, люди судят о других по себе. Сам же Уэйд в своей исходной статье и показал, как его соотечественники сначала сыграли ключевые роли в экспериментах, ставившихся в Уханьском институте вирусологии под руководством авторитетной китайской исследовательницы доктора Ши Чжэнли, а потом старательно и в целом успешно заметали следы.

По словам автора, среди вирусологов доктор Ши неофициально известна как "леди Летучая мышь". В полевых экспедициях в Юньнаньские пещеры на юге Китая, где обитают огромные скопища этих животных, она со своими сотрудниками собрала образцы "около ста различных мышиных коронавирусов".

Согласно публикации, в ходе их изучения "доктор Ши скооперировалась с Ральфом Бариком, видным исследователем коронавирусов из Северокаролинского университета" в США. Тот "ранее разработал общий метод конструирования (engineering) мышиных коронавирусов, способных атаковать другие виды [живых существ], и обучил доктора Ши его использованию". Конкретно они работали с лабораторными культурами клеток человеческого организма и подопытными мышами, генетически модифицированными для того, чтобы их клетки больше напоминали человеческие. В статье приводится ссылка на совместную работу такого рода с участием американца и китаянки, опубликованную в 2015 году в журнале Nature Medicine.

Цель этой и других подобных работ, как поясняет Уэйд, заключалась в создании все более опасных для человека патогенов (на научном языке усиление заразности именуется gain of function, GOF) — под тем предлогом, что их необходимо изучать заранее, чтобы лучше реагировать на возможную эпидемию в случае их появления естественным путем в дикой природе. Но "с позиций 2021 года позволительно сказать, что ценность таких исследований для предотвращения эпидемии SARS2 была равна нулю, а риск был катастрофическим, если и в самом деле вирус SARS2 был создан в GOF-эксперименте", констатирует журналист.

"Аутсорсинг" от Фаучи
Последнее, как не устает подчеркивать автор, пока твердо не доказано. Зато доподлинно известно, что работы уханьских вирусологов на этом направлении "финансировались Национальным институтом аллергических и инфекционных заболеваний (NIAID), входящим в состав Национальных институтов здравоохранения США". Возглавляет это госучреждение, входящее в систему американского Минсоцздрава, ведущий американский иммунолог доктор Энтони Фаучи.

В подтверждение в публикации приводятся ссылки на пару грантов. Уэйда в них привлекло изложение цели исследований, я же залез посмотреть и объем финансирования: $581 646 за 2018 год, $661 980 за 2019 год. Всего, по другим сетевым источникам, включая британскую Daily Mail и берлинский аналитический центр ISPSW, стоимость проекта оценивалась примерно в $3,7 млн.

Кстати, ISPSW, занимающийся исследованиями в сфере политики, экономики и безопасности, поясняет, что проект "был развернут после того, как Белый дом при [Бараке] Обаме ввел запрет на изучение "микробов-монстров". Так, "в октябре 2014 года федеральное правительство США объявило мораторий на GOF-исследования по превращению в оружие (weaponization) вирусов гриппа, MERS и SARS. В результате исследования были перенесены в Уханьский институт вирусологии в Китае".

Вот такой вот получается "аутсорсинг" по-американски. Между прочим, издание Australian раскопало сейчас на злобу дня давние комментарии того же Фаучи, который, по его словам, еще в 2012 году доказывал, что GOF-исследования не следует прекращать "даже под угрозой пандемии" из-за лабораторной утечки, поскольку, дескать, "природная пандемия более вероятна" и "польза получаемых знаний перевешивает риски".

Вряд ли он взялся бы повторить это сейчас, когда от пандемии COVID-19 умерло уже более 3,7 млн человек по всему миру. Во всяком случае его коллега — директор Национальных институтов здравоохранения США Фрэнсис Коллинз на днях распространил заявление о том, что эти организации "никогда не утверждали никаких грантов в поддержку GOF-исследований по коронавирусам, которые усилили бы у тех заразность или летальность для человека".

"Вездесущий Дашак"
"Переобуваться на ходу" приходится и другим причастным ко всей этой истории американцам. Самый наглядный, хотя и не единственный пример — некто доктор Питер Дашак, президент нью-йоркской неправительственной организации EcoHealth Alliance, служивший посредником между правительством США и китайскими вирусологами. Формально именно он получал гранты от NIAID и передавал их в Ухань доктору Ши как своему субподрядчику.

Кстати, задним числом Daily Mail выяснила, что грантовую поддержку EcoHealth Alliance оказывал и Пентагон: в объеме $39 млн за 2013—2020 годы. Официально — на "научные цели в борьбе с оружием массового уничтожения". А всего по разным каналам правительство США передало той же "благотворительной организации" по меньшей мере $123 млн. 

До пандемии Дашак сотрудничеством откровенно гордился. Уэйд приводит выдержки из его декабрьского интервью 2019 года, в котором он рассказывал, что "за шесть-семь лет работы найдены более 100 новых коронавирусов, очень близких к SARS", способных поражать "клетки человека и очеловеченных подопытных мышей", что от них "невозможно вакцинироваться", но в перспективе они могут способствовать созданию эффективных вакцин.

"Можно себе только представить, какой была реакция Дашака, когда он через несколько дней услышал о начале эпидемии в Ухане, — пишет автор. — Уж он-то лучше кого-либо другого знал и о том, что в уханьском институте решалась задача по созданию мышиных коронавирусов, заразных для человека, и о слабости системы защиты самих сотрудников института от заражения".

Кстати, согласно публикации, задним числом выяснилось, что система эта была выстроена не на максимально строгом четвертом уровне, а лишь на втором. Молекулярный биолог из Университета Ратгерса Ричард Эбрайт, привлеченный Уэйдом в качестве эксперта по биозащите, сказал, что ее второй уровень стандартен для "обычных зубоврачебных кабинетов" в США. "Ясно, что такую работу не следовало ни финансировать, ни вести", — заявил он.

После начала пандемии Дашак ушел в глухую оборону. В феврале 2020 года, как позже выяснилось, именно он организовал публикацию коллективного письма ученых в престижном журнале Lancet в поддержку вывода о том, что новый вирус может иметь только естественное происхождение. Упоминаний о конфликте интересов в публикации не было. В апреле он же категорически утверждал в очередном собственном интервью: "Мысль о том, будто вирус сбежал из лаборатории, — чушь собачья. Это просто не так". Наконец, "вездесущий Дашак" входил и в состав миссии ВОЗ в Китае и помогал ей прийти к тем же выводам.

Поводы для сомнений
А Уэйд, между прочим, не утверждает, что эти выводы неправильные. Он просто настаивает, что при настоящем научном подходе ни один сценарий не должен отметаться без рассмотрения, что необходимо внимательно и беспристрастно рассматривать любые вопросы, подозрительные неувязки и совпадения.

Сам он видит по меньшей мере четыре такие темы. Первая из них — географическая: мегаполис Ухань стоит в полутора тысячах километров от мышиных пещер в Юньнани. Версия о том, будто очаг заражения находился на местном рынке морепродуктов, не подтверждена. Кстати, как позже напомнил журнал Vanity Fair, мыши зимой находятся в спячке; на том же рынке ими не торгуют.

До сих пор нет ясности и с тем, как вирус перекинулся с животных на человека. При нормальном развитии событий должен оставаться след в виде промежуточных носителей и мутаций самого патогена. В случаях с SARS и MERS такой след был найден достаточно быстро; теперь его нет, несмотря на непрестанные поиски. Сторонники теории утечки грустно шутят, что промежуточный носитель известен — те же лабораторные подопытные мыши.

Кстати, с дотошностью настоящего аналитика Уэйд упоминает и о том, что вирус мог передаться человеку напрямую от летучих мышей. Но и в таком случае, на его взгляд, его скорее всего могли завезти в Ухань из полевых экспедиций сами вирусологи из команды доктора Ши.

Третья и четвертая темы — технические, из области генной инженерии. Суть их в том, что в геноме ковидного вируса присутствует странная "врезка", свойственная патогенам именно человека, а не животных, и отсутствующая у схожих мышиных коронавирусов. Откуда она могла взяться при естественном отборе — непонятно. Именно ее упомянутый выше непререкаемый авторитет нобелевец Балтимор сравнивал с "дымящимся пистолетом".

Не будить лихо
Самому мне, конечно, ближе и понятнее не научная, а политическая "инженерия", у которой тоже есть свои странности. Уэйд, надо признать, пытается дать объяснение и ей. Судя по его опусу, он исходит из того, что Дашак и инициатор еще одной схожей коллективной публикации Кристиан Андерсен из исследовательского института Скриппса борются прежде всего за свои источники финансирования. Оба получили в августе 2020 года очередные гранты от NIAID.

Коллеги их могут помалкивать по подобным же причинам. "Всякий, кто станет раскачивать лодку, поднимая неловкие политические вопросы, рискует тем, что им не возобновят гранты и их исследовательская карьера окончится", — поясняет научный журналист-ветеран, не особо заботясь в данном случае о грамматике. 

Кстати, это касается не только ученых. Госчиновникам ведь тоже не хочется "стрелять себе в ногу", как это называют американцы. Vanity Fair в ходе своего расследования добыл, в частности, служебную записку бывшего помощника госсекретаря США по контролю над вооружениями, верификации и соблюдению соглашений Томаса ДиНанно. Он докладывал, что специалисты из его собственного подразделения и из Бюро по вопросам международной безопасности и нераспространения "предостерегают" руководство "против расследования происхождения COVID-19", чтобы "не ворошить осиное гнездо" (open a can of worms).

Как журналисту, мне, конечно, было также любопытно, почему Уэйд не смог пристроить свой труд в ту же New York Times или профильные научные издания, где раньше работал, — Science или Nature. То есть почему сомнения, которые для него очевидны, не выражает солидная пресса.

Об этом он сам написал, не дожидаясь моих вопросов: дескать, во-первых, журналисты, пишущие о науке, не привыкли подвергать сомнению слова своих источников-ученых, и раз те отвергают некую гипотезу, значит, это правильно. А во-вторых, эта самая авторитетная пресса в основном либеральная, и у нее версию с рукотворным вирусом изначально принято было считать плодом больного воображения Трампа наравне с политическими "теориями заговора".

Весомость последнего соображения в условиях новой американской, да и вообще западной политкорректности трудно переоценить. В статье New York Times на эту тему мое внимание привлекли слова некоего Николая Петровского, профессора-медика из Австралии: "Стоит сделать лишний шаг к тому, что это, мол, лабораторная утечка, — и пригвоздят к позорному столбу".

Кто кого засудит
В итоге я просто спросил Уэйда, что бы ему хотелось добавить к своему тексту месячной давности. В ответ он написал, что, хотя первоисточник коронавируса по-прежнему доподлинно неизвестен, общественное мнение "почти в одночасье" развернулось на 180 градусов. На его взгляд, этому могли способствовать и итоги миссии ВОЗ в Китай, в ходе которой "не было представлено данных в пользу теории естественного происхождения", и обнародование электронной переписки доктора Фаучи, показавшей, что сторонники той же теории "поначалу придерживались противоположного мнения".

На вопрос, о чем бы он спросил Дашака, если бы представилась такая возможность, собеседник ответил, что китаянка Ши как субподрядчик по гранту NIAID обязана была отчитываться об использовании средств. Именно этих отчетов, на его взгляд, и следует требовать от ее американского куратора.

Что ж, "патриотического консенсуса", как его именуют за океаном, еще никто не отменял. Понятно, что в общении с иностранным коллегой американскому журналисту хочется "перевести стрелки" на Китай, а не на США.

Но получится ли это на деле — большой вопрос. Вот и Трамп только что заявил, что, мол, с КНР надо потребовать "репарации" за пандемию аж на $10 трлн.

Пока, однако, правозащитная организация американцев китайского происхождения вчинила судебный иск ему самому, чтобы не слишком гоношился по поводу "китайского вируса". На $22,9 млн — по одному доллару на каждого живущего в США выходца из Азии и стран бассейна Тихого океана.

А у меня вся изложенная выше история невольно вызывает как минимум еще один жизненно важный, на мой взгляд, вопрос. Известно, что "офшорные" биолаборатории США работают в самых разных местах, включая Грузию и Украину. Очень хотелось бы себе представлять хотя бы в общих чертах, чем именно — и на каком уровне биологической безопасности — они там занимаются.