...
— Как вас зовут? — спросил Антон очень мягко. Ему не нравилось, что пленник до сих пор чувствует себя неуверенно и, несомненно, испытывает страх.
    Пленник посмотрел на него с недоумением.
    — Хайра, — ответил он и перестал переминаться.
    "Из рода холмов", — понял Антон.
    — Очень приятно, — сказал он. — Меня зовут Антон.
    Недоумение на физиономии Хайры возросло.
    — Скажите пожалуйста, Хайра, кем вы работаете?
    — Я не работаю. Я воин.
    — Видите ли, — сказал Антон, — вы, наверное, оскорблены насилием, которое мы были вынуждены применить по отношению к вам. Но вы не должны обижаться. Право, у нас не было иного выхода.
    Пленник упер руку в бок, отвесил нижнюю губу и стал смотреть мимо Антона. Саул громко кашлянул и принялся барабанить пальцами по столу.
    — Вы не должны бояться, — продолжал Антон. — Мы не сделаем вам ничего дурного.
    На лице пленника явственно проступила надменность. Он осмотрелся, отошел на два шага в сторону и сел на пол боком к Антону, скрестив ноги. Осваивается, подумал Антон. Это хорошо. Вадим, развалившись в кресле, взирал на все это с удовлетворением. Саул перестал барабанить пальцами и начал постукивать по столу трубкой.
    — Мы хотим задать вам несколько вопросов, — с подъемом продолжал Антон, — потому что нам необходимо знать, что происходит.
    — Варенья, — неприятным голосом произнес Хайра. — И быстро.
    Вадим захохотал от удовольствия.
    — Such а little pig! — сказал он.
    Антон покраснел и оглянулся на Саула. Саул медленно поднимался. Лицо у него было неподвижное и скучающее.
    — Почему не несут варенья? — осведомился Хайра в пространство. — И пусть все молчат, пока я буду спрашивать. И пусть принесут варенья и одеяла, потому что мне жестко сидеть.
    Воцарилось молчание. Вадим перестал улыбаться и с сомнением посмотрел на анализатор.
    — Do you think, — растерянно спросил Антон, — we should better bring him some jam?
    Саул не отвечая медленно приблизился к пленнику. Пленник сидел с каменным лицом. Саул повернулся к Антону.
    — You have taken a wrong way, boys, — проговорил он. — It won"t pay with SS-man. — Его рука мягко опустилась на шею Хайры. На лице Хайры мелькнуло беспокойство. — He is a pitekantropos, that"s what he is, — нежно сказал Саул. — He mistakes your soft handling for a kind of weakness.
    — Саул, Саул! — сказал Антон встревоженно.
    — Speak but English, — быстро предупредил Саул.
    — Где варенье? — неуверенно спросил пленник.
    Саул мощным рывком поднял его на ноги. На каменном лице Хайры проступило смятение. Саул медленно пошел вокруг него, оглядывая его с головы до ног. Ну и зрелище, подумал Антон с невольным страхом и отвращением. У Саула был очень непривлекательный вид. Зато Хайра снова сложил на груди руки и заискивающе улыбался. Саул неторопливо вернулся к своему креслу и сел. Хайра смотрел теперь только на него. В кают-кампании стояла мертвая тишина.
    Саул стал набивать трубку время от времени поглядывая на Хайру исподлобья.
    — Now I interrogate, — сказал он. — And you don"t interfere. If you choose to talk to me, speak English.
    — Agreed, — сказал Вадим и что-то переключил в анализаторе. Антон кивнул.
    — What did you do with that box? — подозрительно спросил Саул.
    — Took measures, — ответил Вадим. — We don"t need him to learn English as well, do we?
    — О"кэй, — сказал Саул. Он раскурил трубку. Хайра с ужасом смотрел на него, отклоняясь от клубов дыма.
    — Имя? — хмуро спросил Саул.
    — Хайра.
    — Должность?
    — Носитель копья. Стражник.
    — Кто начальник?
    — Кадайра. ("Из рода вихрей" — понял Антон).
    — Должность начальника?
    — Носитель отличного меча. Начальник охраны.
    — Сколько стражников в лагере?
    — Два десятка.
    — Сколько людей в хижинах?
    — В хижинах нет людей.
    Антон и Вадим переглянулись. Саул бесстрастно продолжал:
    — Кто живет в хижинах?
    — Преступники.
    — А преступники не люди?
    На лице Хайры изобразилось искреннее недоумение. Вместо ответа он нерешительно улыбнулся.
    — Ладно. Сколько преступников в лагере?
    — Много. Никто не считает.
    — Кто прислал сюда преступников?
    Пленник говорил долго и вдохновенно, но Антон услышал только:
    — Их прислал великий и могучий утес, сверкающий бой, с ногой на небе, живущий, пока не исчезнут машины.
    — Ого, — сказал Саул, — они знают слово "машины".
    — Нет, — отозвался Вадим. — Это я знаю слово "машины". Имеются в виду машины в котловане и на шоссе. А великий и так далее — это, вероятно, местный царь.
    Пленник слушал этот диалог с выражением тупого отчаяния.
    — Ну ладно, — сказал Саул. — Продолжим. В чем вина преступников?
    Пленник оживился и снова принялся говорить долго и много, и снова Антон понял далеко не все.
    — Есть преступники, желавшие сменить утес… Есть преступники, бравшие чужие вещи… Есть преступники, убивавшие людей… Есть преступники, желавшие странного…
    — Понятно. Кто прислал сюда стражников?
    — Великий и могучий утес с ногой на земле.
    — Зачем?
    Пленник молчал.
    — Я спрашиваю, что здесь делает стража?
    Пленник молчал. Он даже закрыл глаза. Саул свирепо засопел.
    — Так! Что здесь делают преступники?
    Пленник, не открывая глаз, замотал головой.
    — Говори! — рявкнул Саул так, что Антон вздрогнул. Комиссия по контактам, горестно подумал он, где ты?
    Пленник жалобно застонал.
    — Меня убьют, если расскажу.
    — Тебя убьют, если ты не расскажешь, — пообещал Саул. Он достал из кармана перочинный нож и раскрыл его. Пленник затрепетал.
    — Саул! — сказал Антон. — Stop it!
    Саул стал чистить ножом трубку.
    — Stop what? — осведомился он.
    — Преступники заставляют машины двигаться, — едва слышно произнес Хайра. — Стражники смотрят.
    — На что смотрят?
    — Как машины двигаются.
    Саул взял чертеж и сунул пленнику под нос.
    — Рассказывай все, — сказал он.
    Хайра рассказывал долго и сбивчиво. Саул подгонял и подправлял его. Дело, по-видимому, сводилось к тому, что местные власти пытались овладеть способом управления машинами. Методы при этом использовались чисто варварские. Преступников заставляли тыкать пальцами в отверстия, кнопки, клавиши, запускать руки в двигатели, и смотрели, что при этом происходит. Чаще всего не происходило ничего. Часто машины взрывались. Реже они начинали двигаться, давя и калеча все вокруг. И совсем редко удавалось заставить машины двигаться упорядоченно. В процессе работы стражники садились подальше от испытываемой машины, а преступники бегали от них к машине и обратно, сообщая, в какую дыру или в какую кнопку будет сунут палец. Все это тщательно заносилось на чертежи.
— Кто делает чертежи?
    — Не знаю.
    — Верю. Кто привозит чертежи?
    — Большие начальники на птицах.
    — Имеются в виду наши знакомые птички, — пояснил Вадим. — Наверное, здесь их приручают.
    — Кому нужны машины?
    — Великому и могучему утесу, сверкающему бою, с ногой на небе, живущему, пока не исчезнут машины.
    — Что он делает с машинами?
    — Кто?
    — Утес.
    На лице пленника изобразилось смятение.
    — Это же должность, Саул, — сказал Вадим. — Говорите полностью.
    — Хорошо. Что делает с машинами Великий и могучий утес, с ногой на небе… или на земле? Тьфу, черт, не помню… живущий, пока… это…
    — Пока не исчезнут машины, — подсказал Вадим.
    — Бессмыслица какая-то, — сердито сказал Саул. — При чем тут машины?
    — Это титулование, — пояснил Вадим. — Символ вечности.
    — Слушайте, Вадим, спросите его, что он делает с машинами?
    — Кто?
    — Да утес же, черт бы его побрал!
    — Говорите просто, — сказал Вадим. — Великий и могучий утес.
    Саул отдулся и положил трубку на стол.
    — Итак, что делает с машинами Великий и могучий утес?
    — Никто не знает, что делает Великий и могучий утес, — с достоинством произнес пленник.
    Антон не выдержал и засмеялся. Вадим хохотал, держась за подлокотники. Пленник глядел на них со страхом.
    — Откуда привозят чертежи?
    — Из-за гор.
    — Что за горами?
    — Мир.
    — Сколько в мире людей?
    — Очень много. Сосчитать невозможно.
    — Кто привозит машины?
    — Преступники.
    — Откуда?
    — С твердой дороги. Там очень много машин. — Пленник подумал и добавил: — Сосчитать нельзя.
    — Кто делает машины?
    Хайра удивленно улыбнулся.
    — Машины никто не делает. Машины есть.
    — Откуда они взялись? Хайра произнес речь. Он тер лицо, гладил себя по бокам и поглядывал на потолок. Он закатывал глаза и временами даже принимался петь. Получалось приблизительно следующее.
    Давным-давно, когда еще никто не родился, с красной луны упали большие ящики. В ящиках была вода. Жирная и липкая как варенье. И она была темно-красная, как варенье. Сначала вода сделала город. Потом она сделала в земле две дыры и наполнила эти дыры дымом смерти. Потом вода стала твердой дорогой между дырами, а из дыма родились машины. С тех пор один дым рождает машины, а другой дым глотает машины, и так всегда будет.
    — Ну, это мы и без тебя знаем, — сказал Саул. — А если преступники не захотят двигать машины?
    — Их убивают.
    — Кто?
    — Стражники.
    — И ты убивал?
    — Я убил троих, — гордо ответил Хайра.
    Антон закрыл глаза. Мальчишка, подумал он. Славный, симпатичный мальчишка. И он говорит об этом с гордостью…
    — Как же ты их убивал? — спросил Саул.
    — Одного я убил мечом. Я доказывал начальнику, что могу разрубить тело одним ударом. Теперь он знает, что я это могу. Другого я убил кулаком. А третьего я приказал сбросить мне на копье.
    — Кому приказал?
    — Другим преступникам.
    Некоторое время Саул молчал.
    — Скучно, — сказал пленник. — Служба гордая, но скучная. Нет женщин. Нет умных бесед. Скучно, — повторил он и вздохнул.
    — Почему преступники не бегут?
    — Они бегут. Пусть. На равнине снег и птицы. В горах стража. Умные не бегут. Все хотят жить.
    — Почему у некоторых золотые ногти?
    Пленник сказал шепотом:
    — Это были люди большого богатства. Но они хотели странного, а некоторые даже пытались сменить Утес. Они отвратительны, как падаль, — сказал он громко. — Великий и могучий Утес, сверкающий бой присылает их сюда со всеми родными. Кроме женщин, — прибавил он с сожалением.
    — Вы знаете, — сказал Саул, — я испытываю огромное желание повесить сначала его, а потом всех остальных носителей мечей и копий на этой равнине. Но это, к сожалению, бесполезно. — Он снова набил трубку. — У меня больше нет вопросов. Спрашивайте вы, если хотите.
    — Нас нельзя вешать, — быстро сказал побледневший Хайра. — Великий и могучий утес, с ногой на небе жестоко накажет вас.
    — Плевать я хотел на твоего Великого и могучего, — сказал Саул, раскуривая трубку. Пальцы его дрожали. — Будете еще спрашивать, или нет?
    Антон помотал головой. Никогда в жизни он не испытывал такого отвращения. Вадим подошел к Хайре и сорвал с его висков мнемокристаллы.
    — Что будем делать? — спросил он.
    — Таков человек, — задумчиво проговорил Саул. — На пути к вам он должен пройти через это и многое другое. Как долго он еще остается скотом после того, как поднимается на задние лапы и берет в руки орудия труда. Этих еще можно извинить, они понятия не имеют о свободе, равенстве, братстве. Впрочем, это им еще предстоит. Они еще будут спасать цивилизацию газовыми камерами. Им еще предстоит стать мещанами и поставить свой мир на край гибели. И все-таки я доволен. В этом мире царит средневековье, это совершенно очевидно. Все это титулование, пышные разглагольствования, золоченые ногти, невежество… Но уже теперь здесь есть люди, которые желают странного. Как это прекрасно — человек, который желает странного! И этого человека, конечно, боятся. Этому человеку тоже предстоит долгий путь. Его будут жечь на кострах, распинать, сажать за решетку, потом за колючую проволоку… Да, — он помолчал. — А какова затея! — воскликнул он. — Овладеть машинами, не имея никакого представления о машинах! Представляете? Какой это был дерзкий ум! Сейчас-то его, конечно, посадили бы в лагерь. Сейчас это все рутина, что-то вроде обряда в честь могучих предков… Сейчас, наверное, никто и не знает и знать не хочет, для чего все это нужно. Разве что как повод для создания лагеря смерти. А когда-то это была идея…
    Он замолчал и стал усиленно сипеть трубкой. Антон сказал:
    — Ну зачем же так мрачно, Саул? Им вовсе не обязательно проходить через газовые камеры и прочее. Ведь мы уже здесь.
    — Мы! — Саул усмехнулся. — Что мы можем сделать? Вот нас здесь трое, и все мы хотим творить добро активно. И что же можем? Да, конечно, мы можем пойти к великому утесу этакими парламентерами от разума и попросить его, чтобы он отказался от рабовладения и дал народу свободу. Нас возьмут за штаны и бросят в котлован. Можно напялить белые хламиды — и прямо в народ. Вы, Антон, будете Христос, вы, Вадим, апостолом Павлом, а я, конечно, Фомой. И мы станем проповедовать социализм и даже, может быть, сотворим несколько чудес. Что-нибудь вроде нуль-транспортировки. Местные фарисеи посадят нас на кол, а люди, которых мы хотели спасти, будут с гиком кидать в нас калом… — Он поднялся и прошелся вокруг стола. — Правда, у нас есть скорчер. Мы можем перебить стражу, построить голых в колонну и прорваться через горы, сжечь сюзеренов и вассалов вместе с их замками и пышными титулами, и тогда города фарисеев превратятся в головешки, а вас поднимут на копья или, скорее всего, зарежут из-за угла, а в стране воцарится хаос, из которого вынырнут какие-нибудь саддукеи. Вот что мы можем.
Он сел. Антон и Вадим улыбались.
    — Нас не трое, — сказал Антон.