И с растениями ,как впрочем и с металлами , не всё очевидно.
Джегедис Чандра Бозе ,чтобы это понять понадобилась целая жизнь, а кому-то и её не хватит
На восточном побережье субконтинентальной Индии, в древнем штате Бенгалия, на четырех акрах земли расположился Калькуттский университет. Как тольк о вы переступите порог, сразу увидите застекленные шкафы, вмещающие ряд интригующих приборов, разработанных более пятидесяти лет тому назад для измерения роста и поведения растений, вплоть до мельчайших деталей, посредством увеличения этих процессов до 100 миллионов раз.
Приборы стоят в своих шкафах, молчаливо удостоверяя гениальность великого Бенгальского ученого.
Здания и окружающие их сады принадлежат исследовательскому институту, созданному сэром Джегедис Чандра Бозе.
В то время как Маркони еще только пытался передать электрические сигналы на расстояние без проводов, официально выиграв в состязании, применительно к аналогичным усилиям, у Лоджа в Англии, Мюрхеда в США и Попова в России, Бозе уже достиг успеха. В 1895 году, за год до того, как был опубликован патент Маркони, на заседании в городской ратуше, на котором председательствовал Александр Маккензи, генерал-губернатор Бенгалии. Бозе осуществил передачу электрических волн из лекционного зала через три промежуточных стены на расстояние семьдесят пять футов, в помещение, в котором волны перебросили реле,— оно уронило тяжелый чугунный шарик, запаливший патрон и взорвавший небольшую мину.
В 1899 году Бозе отметил странный факт: его металлический соединитель (антенна) для приема радиоволн становится менее чувствительной, если она используется непрерывно, но она возвращается к нормальному состоянию через некий период покоя. Это привело его к заключению, что металлы, хотя и непостижимым образом, могут обнаруживать освобождение от усталости подобно тому, как это имеет место у утомленных животных или людей. Дальнейшая работа начала убеждать Бозе, что граничная линия между так называемыми «неживыми» металлами и «живыми» организмами очень тонка. Спонтанно перескочив из области физики в область физиологии, Бозе приступил к сопопоставительному исследованию кривых молекулярной реакции в неорганическом веществе с кривыми этой же реакции в живой животной ткани.
К его ужасу и удивлению, кривые, полученные от слегка подогретой магнитной окиси железа, обнаружили поразительное подобие кривым, снятым с мышц. В обоих случаях реакция и восстановление уменьшались с нагрузкой, а обусловленная этим усталость снималась легким массажем или ванной из теплой воды. Другие металлические компоненты реагировали подобным путем. Металлическая поверхность, протравленная кислотой и затем отполированная для удаления всех следов травления, обнаружила реакции в своей травленной части, которые не были обнаружены в необработанных травлением частях. Бозе приписал протравленным частям своего рода задержанную память об обработке.
Применительно к калию он обнаружил, что сила восстановления почти полностью теряется, если он был обработан различными посторонними веществами; это представлялось параллельным реакциям мышечной ткани на действие ядов.
Как-то, отобрав несколько листьев конского каштана с дерева, растущего в саду около его лаборатории, Бозе обнаружил, что они реагируют на различные «удары» в значительной мере тем же путем, который обнаруживали его металлы и мышцы. Окрыленный результатами, он лично отправился к своему зеленщику и купил мешок моркови и репы, которые среди всех овощей представляются наиболее «нечувствительными», и обнаружил, что они оказались высокочувствительными. Подвергая их действию хлороформа, Бозе обнаруживал, что они становились столь же успешно анестезируемыми, как и растения, и если пары наркоза удалялись потоком свежего воздуха, то, подобно животным, они «воскресали».
Используя хлороформ в качестве транквилизатора для огромного чахнущего дерева, Бозе смог выкорчевать его и перевезти без обычного фатального шока, характерного для таких операций.
Когда Сир Майкл Фостер, секретарь Королевского Общества, появился однажды утром в лаборатории Бозе, чтобы лично увидеть, что происходит, и Бозе показал ветерану Кембриджа некоторые из полученных им кривых, то этот пожилой человек весело воскликнул: «Бозе, что нового в этой кривой?
Мы знаем ее по меньшей мере полстолетия!»
-- Но, как вы думаете, что это такое? — спокойно настаивал Бозе.
— Как что? Безусловно, кривая реакции мышцы! — раздраженно ответил Фостер.
Глядя на профессора, Бозе сказал: «Извините меня, но это — реакция металлического слова!»
Фостер был ошеломлен.
Когда Бозе показал ему все полученные им результаты, Фостер был не столько удивлен, сколько поражен. На вечернем заседании 10 мая 1901 года Бозе представил свои результаты, полученные в течение четырех лет, и продемонстрировал каждый из них с пояснительной серией экспериментов перед тем, как он закончил свою речь.
— Я представил Вам в этот вечер собственные записи развития стресса и напряжения в живом и неживом.
Сколько подобия в этих кривых! Они действительно столь идентичны, что вы не можете отличить одну от другой. При таких явлениях как можем мы провести разделительную линию и сказать, что вот здесь физические окончания, а здесь — физиологические начала? Таких абсолютных барьеров не существует. Те, кто видит лишь одно во всех повторах этой Вселенной, тем принадлежит Вечная Правда — никому кроме, никому — кроме!»
) и не только коммерческой . теперь нужно сделать следующий шаг: показать всё это правдиво чётко и ясно, с описанием экспериментов - чтоб было видно без двойного толкования - что это работает, и инвесторы появятся - они не могут не появится, хорошие вещи покупают, -а не покупают и не появляются инвесторы по очень простой причине - нет доверия к этому, точнее сказать нет материала хорошего по теме который бы всё это показал в правильном свете с доказательствами, чётко ясно и последовательно.
Кругляков - Павлович, а я, судя пол нику - Викторович. 
... так и видится картинка мрачного будущего, когда власть имущие и состоятельные отлавливают всё новых доноров...
