Реактивность организма (лат. reactio противодействие) — свойство живых существ определенным образом
(дифференцированно) отвечать на внешние воздействия и изменения в их внутренней среде.

    Реактивность у простейших выражается в относительно немногочисленных элементарных изменениях метаболизма, раздражимости, стереотипных двигательных реакциях и др. В процессе эволюции реактивность усложнялась, достигнув наибольшей выраженности и разнообразия у человека. Реактивность человека включает все уровни его организации — от процессов, происходящих на молекулярном и даже субмолекулярном уровне, до социально опосредованных поведенческих реакций.

    Понятие «реактивность» в большинстве случаев относят к целостному организму; применительно к отдельным физиологическим системам, органам, тканям клеткам и субклеточным структурам чаще используют термин «реактивные свойства». Вместе с тем нередко говорят, например, о реактивности иммунной, нервной, сосудистой систем, реактивности сердца (в т. ч. изолированного от организма), реактивности мышечной ткани, тучных клеток, фагоцитов, Т- и В-лимфоцитов. Однако, несмотря на то, что указанные понятия неидентичны, во всех случаях подразумевают принципиально сходные по своей сущности явления — качественную и количественную определенность не Р. о. вообще, а ответов конкретных живых структур и их систем того или иного уровня на различные воздействия. Абстрактной реактивности не существует; это свойство проявляется лишь по отношению какому-либо определенному раздражителю или группе раздражителей.

    Для исследования состояния реактивности используют различные подходы и методические приемы. Производят измерение или качественное описание динамики каких-либо показателей жизнедеятельности организма в естественных условиях его существования. Широкое распространение получили специальные функциональные пробы и нагрузки на исследуемую систему (например, орган, ткань) с целью получения более точных количественных динамических характеристик реактивных свойств объектов и их резервных возможностей. В медицинской практике разработано и используется множество таких проб применительно ко всем физиологическим системам и уровням интеграции организма — от сравнительно простых проб, например в виде нагрузки глюкозой или галактозой, пробных завтраков, дозированных физических нагрузок, ортостатических проб до физиологических тестов различной сложности, позволяющих получить объективные данные о реактивных свойствах высших отделов ц.н.с. и отчасти социального поведения индивида в разных условиях. Широко используют также методы направленного влияния на отдельные звенья регуляции соответствующей функции с помощью фармакологических проб. Применение компьютерного анализа результатов функциональных проб значительно расширяет возможности данного метода, позволяя в частности получать объективные динамические характеристики переходных процессов в различных системах.

    Одной из наиболее сложных задач при исследовании Р. о. является оценка полученных тем или иным методом результатов и соответственно самой реактивности. Одним из существенных заключительных этапов оценки является констатация нормальной или ненормальной реактивности изучаемого уровня биологической организации по отношению к тому или иному фактору. Такая оценка непосредственно связана с методологическими и методическими аспектами категории «норма» и ее определения. Применительно к понятию «реактивность» имеется в виду, очевидно, «норма реагирования» изучаемого объекта.

    Известно, что каждому биологическому виду, в т.ч. человеку, свойственны определенные видовые, выработанные в процессе эволюции и закодированные в генотипе особенности реагирования, т.е. определенная видовая реактивность. В пределах вида она модифицируется рядом факторов: расовой и национальной принадлежностью, полом, возрастом и разнообразными условиям существования. Значительное влияние на состояние групповой и индивидуальной реактивности могут оказывать питание, условия быта, труда и отдыха, географические пояса обитания, циркадные, месячные, годовые и другие биоритмы, метеорологические условия, объем и характер получаемой информации, нервно-психический статус и другие факторы. При этом роль каждого из них применительно к разным уровням реактивности и к реакциям на различные воздействия может варьировать в широких пределах. Из сказанного следует, что полученные в результате исследований реактивности данные необходимо соотносить с подходящими по существенным факторам нормативами реакций на соответствующие воздействия. В результате такого сравнения делается заключение о нормальной или ненормальной реактивности исследованной категории клеток, тканей, органа, физиологической системы или организма в целом по отношению к определенным воздействиям.

    Реактивность описывается качественными и количественными параметрами. Различают нормальную реактивность (нормергию), ослабленную по сравнению с нормой (гипоэргию), усиленную (гиперергию), а также полное отсутствие реакции (анергию). В качественном отношении выделяют обычную и извращенную реактивность. Последняя может выражаться в противоположных по направленности реакциях (например, сужение кровеносных сосудов вместо обычно наблюдаемого расширения) или в реакциях, полностью отличающихся от нормальных. Такие реакции в большинстве случаев свойственны извращенной иммуногенной реактивности и выражаются различными формами аллергии или в виде идиосинкразии к некоторым химическим агентам.

    Реактивность подразделяют также на физиологическую и патологическую. Физическая реактивность практически совпадает с понятием «нормальная реактивность». Патологическая реактивность характеризуется тем, что соответствующие реакции, существенно отличающиеся от нормальных, имеют отрицательное биологическое значение для организма. При этом ненормальная реактивность в разных случаях может иметь для организма вредное, нейтральное или полезное значение (например, анергия как защитная реакция животных при опасности, наркотическое угнетение нервной системы при болезни, раздражениях, выпадение второстепенных по значимости реакций при выраженном энергетическом дефиците и др.).

    Патологическая реактивность нередко играет решающую роль в патогенезе многих болезней и патологических процессов. В связи с этим важное значение в профилактике и лечении болезней имеет направленное изменение реактивности, обеспечивающее повышение резистентности организма к патогенным воздействиям и мобилизацию его защитных ресурсов. Такие изменения реактивности помимо оптимизации общих условий жизни могут быть достигнуты путем специальных тренировок и адаптации к различным потенциально патогенным факторам, мобилизации специфических механизмов иммунной системы, воздействиями через нервно-психическую сферу и др.

    Библиогр.: Адо А.Д. Общая аллергология, М., 1970; Анохин П.К. Очерки по физиологии функциональных систем, М., 1975; Сперанский А.Д. Элементы построения теории медицины, М., 1935.|Читать

ГОМЕОПАТИЯ и НАУЧНАЯ МЕДИЦИНА
(традиция и экспериментаторство)
А.О. Викулов
(Еще один ответ о. Анатолию (Берестову) и г. В.Решетову)

Испытывайте, что благоугодно Богу, и не участвуйте в бесплод-
ных делах тьмы, но и обличайте. Ибо о том, что они делают тайно,
стыдно и говорить. Все же обнаруживаемое делается явным от света,
ибо все, делающееся явным, свет есть.
К Ефесянам 5, 10-13

Уважаемые господа!
Я долго думал, прежде чем собрался ответить Вам на Ваши высту-
пления («Отделяя плевелы от семян» и «Заявление о несовместимости
гомеопатической практики и православного вероисповедания»).
Давай-те поговорим и о гомеопатии, и о современной научной медицине.
Учитывая основную направленность моего сообщения, я рискнул оста-
вить в качестве эпиграфа те же слова апостола Павла, что и Вы. Прошу
простить эту вольность, но лучше не скажешь.
Сразу замечу, что хотя я и православный христианин, богослов-
скую сторону ваших сообщений оставлю в покое. Пусть этим занимают-
ся профессионалы, а я - врач.
И, мне не стыдно в этом признаться - гомеопат.
Тем более что все представленные в ваших статьях богословские
рассуждения проистекают из неверных посылок (хочется верить -
из добросовестного заблуждения):
1. Гомеопатия не имеет должным образом оформленного экспери-
ментального подтверждения.
2. Терминология используемая «отцами-основателями» гомеопатии
позволяет проводить далеко идущие аналогии и спекуляции на бого-
словские темы.
Итак - по поводу экспериментального подтверждения сущности го-
меопатического метода.
По Вашему мнению, следует, что «Применение в качестве лечебной
субстанции порошков, капель и сладких шариков, не содержащих
НИ ОДНОЙ молекулы исходного вещества, послужившего названием
данного препарата, вызывает недоумение у любого физически грамотного
чело-века» и «Сегодня нет НИКАКИХ химических или физических данных
о том, что некое специфическое свойство исходного элемента, напри-
мер, мышьяка, может каким-либо способом передаться раствору, по-
рошку или шарикам из сахара. Тем более из естественнонаучных пред-
ставлений невозможно объяснить усиление силы лекарства по мере его
разведения, совмещенного со встряхиванием».
Т.е. мы опять возвращаемся к вопросу минимальности дозы и «по-
тенцирования». Не знаю чему больше удивляться. Либо упорному неже-
ланию представителей медицинской науки признавать наличие фактов,
упрямо не укладывающихся в рамки существующих теорий, либо исполь-
зованию «здравого смысла», как метода научного познания. Интерес-
но, где была бы современная физика, если бы основывалась исключи-
тельно на здравом смысле? Вы возьметесь объяснить с позиции «здра-
вого смысла» принцип неопределенности человеку, достаточно далеко-
му от физики, математики, да еще и изначально агрессивно настроен-
ному?
Итак, вернемся к фактам. Был в России на рубеже XIX и XX сто-
летий ученый-фармаколог. Сразу оговорюсь - блестящий эксперимента-
тор. Его звали Кравков Николай Павлович. И он имел неприятную при-
вычку проверять в эксперименте все, что его заинтересовало. Вот
заинтересовало его сообщение швейцарского ботаника Нэгели от 1893 г.
о том, что водоросль спирогира погибает в дистиллированной во-
де, если в ней присутствует медь в отношении 1:80 000 000. Нэгели
назвал такое воздействие олигодинамическим. Заинтересовавшись
этим фактом, профессор Кравков (а мы помним, что именно он в
начале 20-го века открыл явление сенсибилизации организма)
провел серию экс-периментов на сосудах изолированных ушей
кроликов и пигментных клетках кожи лягушки по изучению
«олигодинамического» действия ад-реналина, гистамина, никотина,
стрихнина, эфира, хлороформа и пр. Думаю вы обратили внимание
на выделение объектов опыта, если кто-то сумеет доказать
возможность психотерапевтического воздействия на изолированные
уши кролика - это будет фантастический прорыв в медицине, но
пока договоримся, что такое воздействие невозможно - за отсутствием
у ушей кролика психики.
Н.П. Кравков открыл, что химическое вещество в разведениях до
10-32 (это одна молекула на несколько литров воды - далеко за пре-
делами числа Авагадро, пусть сие и вызывает «недоумение у любого
физически грамотного человека») оказывает на живую протоплазму
чёткое и достоверно повторяющееся действие. Мало того, опыты пока-
зали, что исследуемые вещества в больших разведениях (т.е. в мини-
мальных концентрациях) оказывают действие противоположное
влиянию обычных, фармакологических доз. Т.е. там, где вещество в
фармакологической (материальной) дозе демонстрирует сосудосужи-
вающий эффект, в высоких разведениях его действие прямо противо-
положно - т.е. эффект сосудорасширяющий. Повторяю - была проведена
серия опытов в течение нескольких лет. И эксперименты Кравкова, касаю-
щиеся других тем, до сих пор считаются классическими, недаром его
полагают одним из основателей отечественной фармакологии. Итак,
согласно эксперименту на сосудах изолированных ушей кроликов веще-
ство в ничтожно малой дозе оказывает прямо противоположное дейст-
вие своему эффекту в материальной дозе.
Если это не экспериментальное обоснование закона подобия,
то я уж и не знаю, что Вам еще нужно?
К вопросу об усилении действенности препарата при увеличении
разведения, предоставлю слово самому Н.П. Кравкову. Он пишет:
«При изучении действия ядов в минимальных концентрациях мы
зачастую на-блюдали полное несоответствие его силы со степенью
разведения ... действие яда проявляется все сильней и сильней по
мере его больше-го разведения ...». «Степень разведения ядов, при
которой они еще проявляют активность в наших опытах равнялась
10-32, то есть выра-жалась дробью с единицей в числителе и единицей
с 32 нулями в знаменателе, но, по-видимому, эта концентрация еще не
является пределом действия ядов».
После всего перечисленного можно было бы скромно улыбнуться
и изящно взмахнуть ручками: «Ура, научный базис гомеопатии
найден!». Всё бы хорошо, да результаты этих опытов были
опубликованы в 1924 году во вполне академическом журнале
«Успехи экспериментальной биологии». Был некоторый ажиотаж,
объяснить полученные результаты не удалось.
Дальше - как принято: если факты противоречат существующей
теории, тем хуже для фактов. Я упомянул только о данной серии экс-
периментов потому, что авторитет Кравкова, как экспериментатора и
как ученого, и сегодня достаточно высок для медицинской науки.
И просто отмахнуться от этих фактов, по принципу: «Да кто он
такой!» - достаточно сложно. Можно забыть.
Описаны и другие эксперименты, особенно - проведенные в по-
следние 15-20 лет. Но упоминать обо всех этих исследованиях
считаю излишним - согласно принципу разумной достаточности.
Однако, интересная подробность.
Уважаемые господа, представьте себе просто врача в просто
больнице. Вам придёт в голову требовать от него теоретическое
обоснование физических процессов, происходящих в рентгеновском
аппарате или экспериментального подтверждения фармакокинетики
любого из используемых им лекарств? Думаю - нет.
Отчего вы так настойчиво требуете от нас, врачей-гомеопатов, чтобы
мы, врачи, объяснили Вам, ученым, как и почему действуют на-
ши препараты? Давайте, разделим: колбаса отдельно, мухи - отдель-
но. Если я врач - мое дело лечить, чем я не без успеха и занима-
юсь.
Если Вы - ученые - исследуйте, познавайте, только если можно -
на основе эксперимента, а не здравого смысла.
По поводу терминологии, используемой Ганеманом, Кентом и про-
чими авторами восемнадцатого и девятнадцатого веков, так
задевшей уважаемых оппонентов. Цитирую «Философия гомеопатии,
излагаемая такими общепризнанными в данной среде учителями,
как Кент и Гане-ман носит явно оккультно-магический характер.
При обсуждении болезненных состояний людей они говорят о
духовно-психических функ-циях и разумно-волевых сущностях
человека, отрицая материальные причины болезни...
...С точки зрения христианина духовный характер врачевания,
апелляция к духу лекарства и жизненной силе организма, необъясни-
мая технология приготовления препаратов, а также положение о том,
что для каждого больного есть гомеопатичное (т.е. подобное)
его состоянию лекарство, гарантирующее, исцеление, говорят
о языческом и пантеистическом характере философии гомеопатии
и делают эту врачебную практику несовместимой с христианским
мировоззрением, как и все прочие волхования.»
Т.е. уважаемые оппоненты, не моргнув глазом, твердой рукой пе-
ренесли научную лексику XVIII-XIX веков в современность, попутно
вложив в сходно звучащие термины современный же смысл - и
получили то, чего очень хотели - волхование, колдовство,
бесовщина... Гос-пода, ну нельзя же так, прочтение авторских
текстов прошлого требует хотя бы минимального уважения. Тот
факт, что написанное дати-руется далеким прошлым, не означает,
что люди, написавшие это, глупее нас с вами. И хотя бы из уважения
к этому факту, стоит по-лучить минимальную подготовку по лексике
и научной терминологии соответствующего времени. И уже после
этого пытаться строить далеко идущие выводы.
Один из вас - физик. Вот скажите, если нельзя использовать
эмпирически обнаруженное явление, то - как же быть с
использованием - повсеместным - электричества? По дружному
утверждению моих знакомых (физиков-теоретиков), современная
физика не в состоянии объяснить, что же такое на самом деле
электрический ток. И если говорить строго, мы, люди, на
определенном этапе просто договорились, что электрический
ток - это направленное движение электронов по проводнику, но
физики-то знают, что это не так. Или нет? Или меня
дезинформировали? Кстати, не так давно мне довелось полистать
неадаптированный, дословный перевод одного из трудов И.Ньютона.
Теперь я понимаю, какое счастье, что он не попался в Ваши руки,
иначе, думаю, и Ньютоновскую механику Вы запретили бы, как не
православную - терминология сплошь оккультно-магическая...
Короче - волхвование.
Я собственно к чему веду. Некорректно использовать авторские
тексты XVIII-XIX веков с соответствующей тому времени научной
терминологией в контексте научной же терминологии современности.
Мне неудобно Вам об этом напоминать, но - некорректно!
Соответственно же, некорректно в высшей степени - строить на
этом базисе какие-либо выводы.
По поводу необъяснимости технологии приготовления гомеопатиче-
ских препаратов - ей же ей - не по адресу. Здесь я могу вас пере-
адресовать к докторской диссертации С. Зенина, посвященной
проблемам памяти воды, недавно защищенной в Институте
медико-биологических проблем РАН. И правильно - этими
проблемами должны заниматься ученые, а не лечащие врачи.
Что касается применения методики двойного слепого тестирования
(«когда ни больной, ни лечащий врач не знают, где лекарство,
а где пустышка-имитатор»), то такие исследования проводились,
и при правильной методической постановке - неизменно доказывалась
действенность гомеопатического лечения. Т.е. дайте мне 100 больных,
чья клиника соответствует (подобна), например, сепии, то вне
зависимости от условий приема, те пациенты, которые получат
именно гомеопатическую сепию, а не пустышку, дадут вполне
предсказуемый положительный результат. Старые гомеопаты
неоднократно рассказывали об этом (например: «Записки старого
гомеопата», А.Г. Трубицын, «Гомеопатический ежегодник» МГЦ,
Москва, 2000 г., стр. 13-19). Однако - кто платит деньги, тот
заказывает музыку. До широкой публики доводится только негативная
информация. Почему - вопрос опять же не к гомеопатам. Хотя эта
практика замалчивания или искажения фактов, когда дело идет о
гомеопатии, имеет старую историю.
Я, кстати никак не пойму, почему большинство оппонентов гомео-
патического метода так не любят ссылок на исторические факты?
Вернемся в XIX век. Медицина уже научная и прогрессивная, но
антибиотиков и сульфаниламидов еще нет. Эпидемии холеры
следуют одна за другой. И что интересно - гомеопатия приобретает
значимость именно после того, как врачи гомеопаты успешно
противостоят холере. По данным разных авторов смертность от
холеры при лечении гомеопатическими препаратами составила 5-7%,
а при аллопатическом «научном» лечении - 70-90%. В 1854 г.
эпидемия холеры разразилась в Англии. В борьбе с этим бедствием
активное участие приняли и врачи-гомеопаты, в том числе и
специалисты королевского гомеопатического госпиталя, показав
замечательные результаты (см. выше). По окончании эпидемии
«Все больницы и практикующие врачи представили под-
робные отчеты, касающиеся результатов лечения холеры. Когда эти
сведения были вынесены на обсуждение в Парламенте, оказалось,
что среди них отсутствовали статистические данные, которые
свидетельствовали об успехах гомеопатической терапии. В резолюции
Медицинской коллегии говорилось следующее:
«Получив разрешение на ведение гомеопатической практики, вра-
чи-гомеопаты не только скомпрометировали бы ценность и
полезность врачебной науки, что явствует из их манипуляций
над хорошо известными лекарствами, но и получили бы
неоправданную поддержку своей эмпирической практике,
которая препятствует утверждению истины и научному прогрессу»
(«Британский гомеопатический журнал», т. XIII, с. 466, цит.
по М.Тайлер, «Портреты гомеопатических лекарств», М. 2002)
Здорово сказано, правда? И как современно звучит! А ведь
150 лет прошло. И, возможно, чтобы не возникало ненужных
вопросов, гомеопатам просто запретили лечить инфекционные
заболевания!
Но я хотел поговорить о современной медицине вообще и чуть-чуть
о ситуации в этой медицине, о тех вопросах и соображениях,
которые возникают на определенном этапе профессионального
роста перед многими врачами - жаль, что далеко не перед всеми.
Отцы медицины - Гиппократ, Авиценна, Гален и пр. учат нас, что
в медицине есть собственно только три задачи.
1. Предупреди заболевание.
2. Вылечи пациента.
3. Спаси жизнь больному.
И при всем этом - еще и не навреди!
Это три кита, на которых должно базироваться величественное
здание медицины. Кто спорит?
А что в действительности? Спасать мы, медики, научились бле-
стяще. Собственно вся практика современной медицины и состоит
в том, чтобы поддержать пациента на более или менее приемлемом
уровне до очередного кризиса. Это называется - улучшить качество
жизни пациента. Но вот, когда кризис нагрянул - приходит мудрый
врач - весь в белом - и героическими усилиями спасает (или не
спасает) нашего пациента. Дальше - либо буря восторгов, куча
цветов и прочих приятностей, либо - грустное лицо - медицина
бессильна, наука еще не дошла... Все понимающе кивают головами.
Говорить в приличном медицинском обществе об излечении пациен-
та с некоторых пор стало дурным тоном. Скажем же прямо - мы
просто не можем вылечить наших пациентов, мы можем купировать
острые проявления заболеваний и хронизировать процесс. Эта тема
- тема излечения пациента - не интересна промышленности и науке.
Иначе чем объяснить тот факт, что абсолютное большинство научных
работ и разработок посвящены теме спасения пациента, т.е. острой,
ургентной медицине? Это понятно - вылеченный, здоровый человек
- это потерянный покупатель дорогих лекарств и медицинских услуг.
Это сужение рынка, а, следовательно, любые работы в этом направлении
- самоубийственны для фармацевтической и медицинской промышленности
и для дотируемой ими медицинской науки. Звучит неприятно и дико -
но у экономики свои законы, жесткие, даже - нечеловеческие.
Посмотрим с другой стороны. Ты, молодой врач, после института и
первичной специализации под руководством опытных коллег лечишь
своих пациентов, используя самые современные достижения медицин-
ской науки. Через пять лет, ты едешь на курсы усовершенствования,
где мудрые и ученые учителя сообщают тебе, что наука ушла вперед
(УРА, она не стоит на месте, она движется ...) и лечить надо ина-
че, по-другому. Еще через пять лет - история повторяется и повто-
ряется. Наука идет вперед ...
А лечим мы сейчас, и пациенты верят нам сейчас - верят, что мы
лечим их правильно!
Но - наука не стоит на месте. И, оказывается, я лечил не так,
я вредил (!) своим пациентам или не помогал им в должной мере!
Вспомните историю с талидомидом, историю с эффектом обкрадыва-
ния при использовании эуфиллина, историю с практически повсемест-
ным использованием кортикостероидов (автора этих строк в детстве
в течение нескольких лет кормили преднизолоном в очень приличных
дозах, обнаружив первичный туберкулезный очаг). А вы интересовались,
как педиатры сейчас назначают антибиотики нашим детям? Профилакти-
чески! Что, никто не знает, что антимикробное действие антибиотика
практически равно его иммунодепрессивному действию? И это только
то, что вспомнилось сразу, навскидку, без серьезного анализа.
И кто даст гарантию, что через год или два, наука не совершит новый
прорыв, и не выяснится, что мы и сейчас делаем не то и не так?
Скорее - наоборот, такие изменения гарантированы, и даже не
столько развитием науки, как таковой, но и просто сменой поколения
в руководстве наукой.
Если подходить не предвзято, при назначении любого лекарства
конкретному пациенту, лечащий врач абсолютно не знает, как отреа-
гирует конкретный пациент на данное средство. Врач только предпо-
лагает, какова будет реакция пациента, но никогда не знает точно.
Я уж не говорю об индивидуализации дозы (по 1 таблетке 3 раза
в день - кажется, после еды). Это статистический подход. Если
данный препарат дает побочные эффекты (читай - вредные или
неприятные) не больше, чем в определенном проценте случаев,
его разрешают к применению. И лечащий врач НИКОГДА не знает
заранее, попадет ли его конкретный пациент в эти проценты или
нет. То есть при каждом на-значении лекарства своему пациенту,
мы проводим над ним экспери-мент! (Вспомните, что говорит вам
на приеме доктор - давайте по-пробуем этот препарат. Или тот.)
Это привычно, об этом не принято ни говорить, ни думать. Но ведь
это не правильно! Такая практика противоречит требованиям
Врачебного Кодекса. Если ты экспериментируешь со здоровьем
пациента, ты должен это соответствующим образом юридически
оформить, получить необходимые разрешения и пр. (см. Кодекс Врача).
Если ты этого не делаешь - ты нарушаешь закон. Это может показаться
буквоедством, т.к. во-первых, такое назначение лекарств - привычно
(а привычка нарушать закон в нашей стране - самая устоявшаяся
традиция). Во-вторых - сразу же возникает извечный вопрос:
« А что делать?» Выходов видится только два: либо менять
законодательство, изменять требования Кодекса Врача и дать врачу
право на постоянный риск здоровьем пациента, но только врача тогда
надо будет называть уже не врачом, а экспериментатором. Либо менять
практику назначения лекарственных средств, добиваться
индивидуализации лечения. Врач должен заранее знать, как назначенные
им препараты будут влиять на организм конкретного пациента. Без
такого знания врач не имеет права лечить! Кто с этим не согласит-
ся? И после появления фоллевского медикаментозного теста такая
возможность вроде появилась. У него есть много недостатков, но та-
кая возможность показана! Конечно, с широким внедрением этого тес-
та в терапию, количество используемых медикаментов уменьшится по
меньшей мере на порядок. Догадайтесь с трех раз, будет ли тест ис-
пользоваться в терапии в ближайшее время?
Таким образом, практика слепого назначения лекарств, обычная
и привычная практика «научной медицины» - это эксперимент,
который Вы, приверженцы «научной медицины» из года в год
проводите с ничего не подозревающими пациентами. И дело
случая и личного везения пациента - что принесет конкретно
ему проводимое лечение: пользу или вред. А, учитывая привычку
врачей и пациентов к полипрагмазии, вероятность нанесения вреда
здоровью больного доходит до 30 про-центов и более! (Недавно
читал рекламное объявление - АПТЕКА ОБЕЩАЕТ ЦЕННЫЙ ПРИЗ
ВРАЧУ, ВЫПИСАВШЕМУ СВОИМ ПАЦЕНТАМ РЕЦЕПТЫ НА ЛЕКАРСТВА
НА НАИБОЛЬШУЮ СУММУ! Рецепты на обычные, не гомеопатические
лекарства!) Это - реальность научной медицины. Пора бы понять, что
медицина - это еще с середины XIX-го века - высокоприбыльный
бизнес, а бизнес морали не знает, это аксиома. Соответственно и
деньги вкладываются в прибыльные отрасли - прежде всего - в
медицину острых состояний, как наиболее затратную. Поэтому и
влачат столь жалкое существование два остальных направления
медицины - профилактика и излечение - не выгодно вкладывать
деньги! И не надо мне приводить примеры финансирования тех
или иных проектов направленных на профилактику или излечение -
сами сравните эти суммы с суммами направленными на разработку
проектов острой медицины.
Я вот хочу спросить у уважаемого (без иронии) иеромонаха
Анатолия (Берестова), доктора медицинских наук, профессора,
руководителя душепопечительского центра во имя св. праведного
Иоанна Кронштадтского, но спросить, как у думающего и честного
врача:
-Отец Анатолий, а что вы ответите обществу, если оно, общество,
вдруг спросит Вас, мол спасибо вам, врачам, спасли вы нас хорошо,
а когда вы нас вылечите? Как вы считаете, современная научная
медицина готова ответить на этот простой вопрос? Или - король-
то - голый!?
А, судя по структуре современной нам нозологии, при подавляю-
щем преобладании хронических заболеваний - спасти пациента -
мало. Иначе тришкин кафтан получается. Что мы и имеем в
настоящее время. Ну не может существовать и развиваться страна,
где работает только одна служба - МЧС! А в нашей медицине -
именно так. Согласитесь, говорить о вакцинации, как о профилактике,
имея на руках население, где не более 5 процентов от общего числа
проживающих нормоиммунны, серьезно не приходится.
И вот теперь - главное - что может современная научная медици-
на предложить пациентам-хроникам (т.е. - подавляющему
большинству населения развитых стран)? Если отбросить все
наукообразное словоблудие, медики предлагают обществу только
три вещи:
• продление жизни
• улучшение качества жизни
• спасение жизни.
Это говорит о том, что «научная» медицина - в кризисе, ведь от
решения трех основных задач медицины (предупреди, спаси, вылечи)
нас никто не освобождал, а современная «научная» медицина очень
плавно трансформировала их в уже перечисленные выше задачи,
решить которые она только и способна.
И пусть так сложилось исторически, что вся современная медици-
на базируется на методах, стратегиях и идеологии острой,
ургентной медицины, т.к. из острой медицины она и выросла.
Кто бы спорил, если бы все было так замечательно в нашем
медицинском королевстве, а по городам и весям ходили бы
только здоровые люди. Но ведь если сейчас на улице видишь
краснощекого малыша, первая мысль не о том, какой он милый
и здоровый, а о том, на что у него аллергия!
Это ведь реальность! И вас не настораживают постоянные побед-
ные реляции о все новых открытиях и о все более близком решении
практически всех вопросов - сколько таких реляций было за послед-
ние 100 лет! И пациенты всё ждут чуда от науки, и на сколько хва-
тит этого кредита доверия?
И стоит ли обижаться на пациентов, если всё чаще сами врачи
говорят им: « Я не знаю, что с вами делать, идите к знахарям, экс-
трасенсам и т.д., быть может, они помогут.» Вы не сталкивались
с таким?
В Китайской империи был замечательный обычай. Врачу платили
зарплату только тогда, когда пациент был здоров. Как Вы думаете,
сколько врачей будут получать за свою работу деньги, если
завтра ввести такую методу оплаты труда? Если современный врач
назначает препарат своему больному в практически произвольной
(усредненной) дозе, с усредненной периодичностью, не имея
достоверной информации об эффекте, который окажет этот
препарат на этого пациента, по методике, которая через несколько
лет может с большой долей вероятности оказаться неверной и уж
во всяком случае - устаревшей - это все научный подход к лечению
заболевания? Я специально подчеркиваю - заболевания, а не
больного. Еще один базисный постулат медицины - лечи больного,
а не болезнь - где он, ау!
То есть странная картина получается, уважаемые господа.
Я, представитель подлинно научной медицины вылечить не могу.
Наука еще не дошла. А если кто-то может это сделать - то это не
научно, это единичные случаи (пусть даже этих единиц - десятки
тысяч) это надо прекратить и запретить, дабы не дискредитировать
научную медицину и не внушать напрасных надежд бедным
пациентам! Правда - знакомые слова? Будто и не было этих
полутора веков.
Это же по-человечески очень понятно. За полтора десятка лет
гомеопатической практики мне не раз и не два приходилось
сталкиваться с таким явлением. Очень грамотный и продвинутый
коллега, например - отоларинголог, снисходительно соглашается
с тем, что гомеопатия нужна и весьма эффективна, например, в
гинекологии или в гастроэнтерологии и уж конечно - в пульмонологии.
Жаль только, что при ЛОР-болезнях вы, гомеопаты, мало что можете.
Другой коллега, уже гинеколог, полностью согласен с первым,
особенно отмечая эффективность гомеопатических препаратов в
ЛОР-практике, вот в гинекологии - увы ... Это же не врач говорит,
это говорит его РЕВНОСТЬ. Как! Я, такой умный, продвинутый,
профессиональный (и это действительно так!), я не могу вылечить
пациента, а какой-то го-меопат (или еще кто-то) - может? Он
что-де - лучше меня? Дальше - понятно. Дальше все зависит от
морального багажа специалиста.
И что, нам гомеопатам надо спорить с ними? Простите - мы
заняты делом - мы лечим. И - согласно нашей доктрине и следуя
основному постулату медицины всех времен - мы лечим человека,
а не болезнь. И достаточно часто - вылечиваем, в этом наше
счастье и призвание. И какая разница вылеченным нами пациентам
есть ли утвержденное высокой наукой обоснование нашей методе
или нет. Важно то, что мы лечим, помогаем из года в год, из века в век.
Мы лечим так же, как лечили наши предшественники и сто и более лет
назад, не устраивая над нашими пациентами экспериментов с
малопрогнозируемым исходом. А если проводим испытание нового
препарата, то чаще всего - на самих себе, на своих коллегах. И
испытатель всегда знает, на что он идет.
И деятельность наша, к великому счастью, не зависит от научной
моды, от того, кто из великих правит бал, т.е. не зависит от конъ-
юнктуры. Я говорю о классической гомеопатии, о лечении одного па-
циента одним препаратом. Что касается разных течений и направле-
ний... Что бы ни говорили - гомеопатия в частности, и врачевание
вообще - это искусство прежде всего, как бы их не наукообразили.
А в искусстве всё решает талант исполнителя. Или он есть, или его
нет. Когда Алёхин окончательно отобрал шахматную корону у Капаб-
ланки, через какое-то время великий Капа, обидевшись на шахматы,
заявил, что шахматы устарели, что их надо модернизировать, нужно
играть на 100-клеточной доске с большим количеством фигур и т.д.
Время прошло, и кто помнит об этих модернизированных шахматах.
А Капабланка - шахматный король - всегда будет в памяти у тех, кто
играет в вечные и всегда современные шахматы.
Так появились комплексоны - ну не получилось у человека стать
гомеопатом, искры Божьей не хватило. Вот и смешал несколько препа-
ратов, в надежде, что хоть какой-то, да «зацепит» пациента, не вы-
лечит, так хоть поможет. А сейчас оказалось, что это еще и выгод-
ный бизнес. Но только не надо путать музыку Чайковского с сосиска-
ми в филармоническом буфете. Пусть это вкусно, но это не музыка.
Я пишу эти строки не для того, чтобы кого-либо обидеть. Про-
блемы, о которых я упомянул, их неразрешимость на современной эта-
пе, бездумная уверенность «научной медицины» и её представителей
в собственной непогрешимости, все это заставляет ищущих врачей нахо-
дить новые варианты лечения. Часть из них - как и я - приходит в
гомеопатию. Часть из пришедших - становится гомеопатами. Есть раз-
ные способы лечения человека и его болезней. И пусть их будет больше -
лишь бы помогать пациентам. И пусть каждый пациент найдет своего врача.
Как я уже говорил, по моему глубокому убеждению, гомеопатия пока
ещё не наука, это, (как и вся остальная медицина) свод эмпи-
рически найденных правил, «законов», наблюдений, это -
искусство. Но я также убежден, что гомеопатия - это предтеча
будущего величия подлинно научной медицины.
И гомеопатия все ещё ждёт своих исследователей, ждёт реальной
помощи от настоящей Науки.

Викулов Александр Олегович
Врач-гомеопат
Краснодарский край, г. Белореченск.|Читать

И.Горшков, ДВОЙНОЙ СЛЕПОЙ МЕТОД

Когда слепой ведет слепого, то оба упадут в яму.

Православная церковная дисциплина не приветст-
вует пререкания с носителями священнического сана.
Однако делать это придётся.  По крайней мере мы бу
дем стремиться к тому, чтобы разговор был как бы с
доктором медицинских и кандидатом физико-математи-
ческих наук. Указывают же досточтимые авторы "ЗАЯВ-
ЛЕНИЯ о несовместимости гомеопатической практики и
православного вероисповедания " свои ученые степе-
ни. Нам также развязывает руки (надо сказать, что
чешущиеся) соавторство светского человека, ученого
физика. Весьма жаль, что по тексту статьи трудно
понять, кому из соавторов то или иное положение
принадлежит.
Но вернемся к ученому физику. Автору этих строк
приходилось иметь длительные, интересные и весьма
познавательные беседы с его коллегами. В том числе
и в стенах психиатрической клиники. Но даже там у
автора этих строк ни на миг не возникало желания
поучтить их тому, как им надо свой предмет пони-
мать.
Это может говорить только о том, что в стенах выше-
указанного учреждения порядка, пожалуй поболе бу-
дет, чем в иных ученых головах. Тем более что все
мои "физические" собеседники - все как один - и в
упомянутых стенах и вне таковых весьма скоро и спо-
ро начинали меня учить пониманию предмета, который
я по праву считаю своим - медицине. Ни у одного из
них я не увидел и тени сомнения в своем праве на
такое, с позволения сказать, учительство.
И сама статья "Отделяя плевелы от семян" и вырос-
шее из нее "ЗАЯВЛЕНИЕ" производят странное и одно-
временно забавное впечатление. В этих документах
есть хорошо знакомая восторженная "шестидесяхну-
тость" - врожденная или приобретенная. Мы под этим
имеем в виду восторженно-романтическую веру в тор-
жество науки, в ее всемирно и всемерно прославлен-
ный "двойной слепой метод" в то, что "Минздрав РФ
вплотную подошел к клонированию человека" и прочую
дребедень… А чего стоит рассуждение о том, что св.
Феофан Затворник или Иоанн Кронштадтский имели не-
осторожность одобрить гомеопатию только потому, что
в те стародавние времена не было у них возможности
окончить такие замечательные ВУЗы, что за плечами у
обсуждаемых нами авторов?
Им бы там на соответствующих кафедрах крепко бы
объяснили, что в лекарстве должно быть, а чего не
должно и причем ни под каким видом не должно. Рас-
суждают-то они как завзятые диаматчики, ни к ночи
будь они помянуты. Даже хуже - вульгарные материа-
листы.
Неужели господам авторам, называющим себя право-
славными, до сих пор не ясно, что весь мировой ком-
плекс позитивных наук о человеке не сказал за все
время своего существования ничего, что стоило бы
трех нот из Лунной Сонаты? Здесь мы оговоримся и
подчеркнем, что речь не идет о вопросах практиче-
ской пользы, т.е. о том, что человеку важнее и до-
роже - Шекспир или сапоги.
Неужели господам авторам, называющим себя право-
славными, не ясно, что клонировать человека невоз-
можно?! Ибо человек есть личность прежде всего, а
"клонировать" можно (что, впрочем, тоже весьма со-
мнительно) только физиолого-биохимический феномен,
а не личность, которую только Господь может дать.
Неужели господам авторам, называющим себя право-
славными, не кажется странным их же собственное
благоговение перед позитивной наукой, "материей" и
(почему-то особенно ими любимым) Министерством
Здравоохранения. Им что неизвестно, что материя это
чисто философская категория, и что лекарство, напр.
Tab. Analgini (те, которые по 0,5) содержат в себе
не "материю", а просто называемое анальгином веще-
ство. Ибо таблетка не может содержать в себе фило-
софскую категорию.
Неужели им не понятно, что если Министерство Здра-
воохранения сказало что-то там о каких-то "микродо-
зах," а ВОЗ соответственно что-то о волховании и
шаманизме, то как раз туда-то и надо обращаться за
разъяснениями по этому поводу. Мы-то, врачи-гомео-
паты, тут при чем? Мы нашу медицину сами на себе
тащим, сами учимся, сами пишем и переводим книги,
сами их издаем - мы ВСЁ делаем САМИ. И избави нас
Господи от чиновников, начальства, немощных бюдже-
тов и ушлых главбухов. Наслаждайтесь всеми этими
радостями сами, если хотите, а нас вам следует ос-
тавить в покое и не мешать нам работать. Да, рабо-
тать. И приносить людям пользу, такую, какую в на-
стоящее время только мы можем принести.
С чего, позвольте вас спросить, вы взяли, что може-
те судить о нашем предмете? Надо же хоть малость
самую понимать в том, о чем идет речь. Гомеопатиче-
ская медицина с клиникой имеет мало, что общего.
Почти ничего. Это факт. Но разве свет сошелся кли-
ном на клинике? И если да, то когда?.. Нам странно
от того, что приходится объяснять двум столь ученым
мужам, что нельзя судить о гомеопатии с точки зре-
ния клиники, как нельзя трактовать "Медного всадни-
ка" с точки зрения физиологии пищеварения и патоло-
гической анатомии. Надобно быть совершеннейшими
стоеросовыми невеждами, чтобы этого (!) не знать.
Это, кстати, по поводу того, что вы посмели обви-
нить нас в каком-то "паразитизме" на каких-то там
"авторитетах." Это, очень мягко говоря, несправед-
ливо. Такие обвинения надо тщательно продумывать и
доказывать, чтобы они не пали потом на несчастные
головы самих обвинителей.
Вот, если угодно, подборка "авторитетных" цитат,
вызывающих у нас во-первых, особенное недоумение, а
во-вторых, глубокое убеждение, что от подобных "ав-
торитетов" следует держаться подальше.
"Философия гомеопатии, излагаемая такими общепри-
знанными в данной среде учителями, как Кент и Гане-
ман носит явно оккультно-магический характер."
Уже упоминавшегося нами "Медного всадника" и его
автора тоже можно обвинить в том, в "оккультно-
магическом." Прикажете сжечь? Оккультно-магическое,
да будет вам известно, это общее означение для ми-
ровоззрения, не являющегося сугубо материалистиче-
ским. И, как всё человеческое, может быть как от
Господа, так и от лукаваго. А у вас что получает-
ся?.. См. выше. Или ниже.
"На сегодня нет объяснения феномена декларируемого
сильнодействия высоко потенциированных гомеопатиче-
ских препаратов. Можно сказать даже более опреде-
ленно: никакой химической, биохимической, а также
информационно-полевой сущности лекарства не может
передаваться и тем более усиливаться при потенции-
ровании…"
Вы ведь не проверяли этого сами, а потому на осно-
вании чего судите? Ведь "Каким судом судите…" –
дальше продолжить?.. Или не надо?
"В гомеопатических препаратах с научной точки зре-
ния ничего нет, и следовательно лечение у врача-
гомеопата - это просто психотерапия, паразитирующая
на авторитете научной медицины."
О "паразитизме" мы уже говорили. А что касается
"научной точки зрения," то повторю еще раз: не с
той колокольни рассуждаете, достопочтенные. Если
ваши физические приборы ничего не регистрируют, то
это значит только то, что они ничего не регистриру-
ют. Это и только это.
"С точки зрения христианина духовный характер вра-
чевания, апелляция к духу лекарства и жизненной си-
ле организма, необъяснимая технология приготовления
препаратов, а также положение о том, что для каждо-
го больного есть гомеопатичное (т.е. подобное) его
состоянию лекарство гарантирующее исцеление, гово-
рят о языческом и пантеистическом характере филосо-
фии гомеопатии и делают эту врачебную практику не-
совместимой с христианским мировоззрением, как и
все прочие волхования".
С каких это пор "необъяснимость" чего бы то ни было
делает это что-то несовместимым с христианским ми-
ровоззрением? Да еще и приравнивается "ко всем про-
чим волхованиям"?! Волхвы, между прочим, были пер-
выми, кто узрел Вифлеемскую Звезду, и первыми, кто
пришел поклониться новорожденному Спасителю.
"Ответ на вопрос: "Может ли православный христианин
быть врачом-гомеопатом?" - однозначно отрицатель-
ный, поскольку быть гомеопатом и не знать о том,
что материального лечащего агента нет в подавляющем
большинстве потенциированных препаратов, сегодня
нельзя."
А завтра - завтра что вы, досточтимые ревнители ма-
териализма в медицине, будете говорить? Завтра, ко-
гда представления о "материальных агентах" изменят-
ся? Хотя они изменились уже позавчера. Как можно
этого не видеть, трудно понять, тем более, что речь
идет о мужах столь ученых, что поверяют все только
пресловутым "двойным слепым методом." В Св. Писании
сказано, что "Когда слепой ведет слепого, то оба
упадут в яму" - не кажется ли вам, что в их обоюд-
ной слепоте есть тоже нечто двойное?
"При обсуждении болезненных состояний людей они го-
ворят о духовно-психических функциях и разумно-
волевых сущностях человека, отрицая материальные
причины болезни."
Дух это дух, и он, как известно, дышит, где хочет.
Душа это душа. Психика это психика. Что такое "ду-
ховно-психические функции" - это вопрос. И как все
это (у авторов) соотносится с " разумно-волевыми
сущностями человека" - это тоже вопрос. Но ни на
тот, ни на другой ответа не будет, поскольку его и
не может быть. Видно, как автор (тот, по всей види-
мости, который д.м.н.) произносит слово "психотера-
пия" или "невроз" - это для него некоторая дурь,
которую некто, ею мающийся, не удосужился в свое
время выкинуть из головы.
Смешение духовного и разумного (интеллектуального),
душевного и психического, насколько нам известно,
характерно для протестантизма. Православная тради-
ция здесь ставит четкие грани - одно относится к
потустороннему, второе посюсторонне по своей сути.
Как же дремуче здесь, в этом ЗАЯВЛЕНИИ, все перепу-
тано!.. Д.м.н. вероятно в прошлом был хирургом и
болезнями привык считать только то, что можно по-
трогать руками, вырезать и в таз под стол выбро-
сить. Нужна "объективная реальность, данная нам в
ощущениях." Безграмотность этого претенциозного
(надеемся, не надо напоминать, чьё оно) псевдо-
определения материи не нуждается в доказательствах.
Но такое невежественно-пренебрежительное отношение
к психической сфере человека и ее расстройствам не-
простительно для человека, взявшегося писать об об-
щих проблемах медицины.
Приведём еще одну цитату, хотя и не хочется этого
делать. Когда автор этих строк прочёл сей перл сло-
весности, ему стало просто по-человечески, как док-
тору, больно за вас, Господа…
"Христиане признают материальные причины конкретных
болезней…"
Вы сами-то хоть перечитывали эту галиматью? Если
нет то перечтите, ужаснитесь и займитесь своими де-
лами. Господь вам Судия.

С уважением,
Горшков Иван Владиславович,
канд. мед. наук, врач-гомеопат, психиатр.
|Читать

РЕДАКТОР: Есть ли среди всех принятых Вами
больных такой, которого Вы помните, который
был важен для Вас?
Джордж Витулкас: Все они были важны, но есть один
драматический случай, да. Есть один, который
приходит мне сейчас в голову. Мужчина 72 лет
перенёс операцию по трансплантации аорты в
Хьюстоне, штат Техас, в Америке. У него началось
отторжение трансплантата, ему давали много
лекарств, и он впал в кому. Он два месяца
оставался после операции в больнице. Он не мог
прийти в себя. Американский кардиолог греческого
происхождения, который делал ему операцию в
Хьюстоне, положил его на носилки и привёз обратно
в больницу здесь, в Афинах, чтобы он мог умереть
спокойно, дома, со своими родственниками. В
больнице ещё месяц пытались привести его в
чувство, но не могли. Он оставался в коме, в
делирии. Его дети были мои друзья. Однажды
воскресным вечером они приехали ко мне домой и
сказали: "В больнице нам сказали, что наш отец
умирает. Это вопрос нескольких дней, и наш отец
умрёт. Вы можете что-нибудь сделать?" Я
расспросил об обстоятельствах, и они мне их
описали. Я сказал, что не думаю, что я могу что-
нибудь сделать, но в любом случае надо поехать и
посмотреть на него. Я поехал в больницу в
воскресенье вечером. Не было ни одного врача,
только сиделки. Я посмотрел больного и увидел
некоторые признаки того, что я, возможно, мог бы
что-нибудь сделать. Его конечности были отёкшие и
чёрные. Они говорили, что нехорошо заставлять его
страдать так сильно, даже если он умирает. Я
сказал, что да, я берусь за больного. Я сказал им
поговорить с врачами и сказать им, что они не
должны ничего делать. Они не должны давать ему
больше никаких лекарств. Они должны вынуть
трубки, кроме трубки для питания, ибо его кормили
через трубку. Я начал его лечить. Через
двенадцать дней он вышел из комы. Он вышел, на
самом деле, раньше, но был в делирии, а затем
делирий ослаб. На двенадцатый день он сказал: "Я
хочу домой, я хочу домой". Они спросили меня,
следует ли забрать его домой. Я ответил: "Почему
нет? В любом случае, они здесь ничего не делают".
- Мы тоже могли кормить его дома, и забрали его
на частной машине домой. Между тем, врачи
исчезли. Они не входили в его комнату. Они
думали, что он умрёт во время лечения
гомеопатией, потому что его почки полностью
отказали и не функционировали. Его сосудистая
система была поражена артериосклерозом, вся
сосудистая система. Его сердце не работало, оно
разбухало. Это была терминальная стадия. И они
думали: неужели кто-нибудь может что-нибудь
сделать?! Через двенадцать дней я забрал его в
его дом и продолжил лечение. Через месяц этот
мужчина вернулся к жизни. Он встал, хотя в
голеностопных суставах оставался некоторый отёк.
Однажды он сказал мне: "Есть небольшой отёк.
Почему у меня здесь отёк?" - Я сказал: "Не знаю,
правда. Я хотел бы позвонить кардиологу, чтобы он
сказал нам, почему". В больнице им занимались
кардиолог из Хьюстона - второй кардиолог, который
был там греческим гражданином, специалист по
почкам и патолог. Я позвонил этому кардиологу,
чтобы он сказал нам, почему у больного отёк.
Кардиолог приехал, позвонил в звонок и сказал: "Я
хочу видеть г-на Т. Я кардиолог". Пациент сказал:
"Я г-н Т." - "Нет, не Вас, пациента". - Тот
сказал: "Я пациент". Врач не узнал пациента,
которого лечил месяц в коме. Это был его пациент.
Он не узнал его, когда увидел его стоящим перед
собой. Он не мог поверить в то, что видел своими
глазами!
|Читать

В февральской книжке журнала "Harper,s New
Monthly Magazine" известный американский писатель
Марк Твен поместил статью под заглавием
"Великолепная литературная окаменелость", где он
разбирает медицинский словарь, составленный в
половине прошлого столетия английским врачом, д-
ром Джемз. Из словаря он приводит много примеров,
тому, как суеверно относились наши отцы к мнениям
древних, и этому обстоятельству он приписывает
полный застой медицинской практики в продолжение
стольких веков. Вот как лечили в прошлом столетии
головную боль.
"Наблюдение N1" пишет Твен, "мне кажется, уже
само по себе служит достаточным образцом того,
чему должны были подвергаться люди, начиная с
сотворения мира и до рождения наших отцов, когда
им случалось страдать головной болью"
"Купец около 40 лет от роду, меланхолического
темперамента и удрученный мирскими заботами,
занемог во время летней жары сильной головной
болью, которая, спустя некоторое время вынудила
его слечь в постель"
"Призванный к нему, я приказал пустить кровь из
рук, и приставить пиявки к ноздрям, ко лбу и
вискам. А так же позади ушей; вместе с тем я
предписал банки, с скарификациями (надрезами), на
спину. Несмотря однако же на эти
предосторожности, он умер. Если бы был поблизости
врач, сведущий в артериотомии, то я бы
рекомендовал эту операцию."
"Итак, недовольно, что у этого больного выпустили
кровь из рук, лба, ноздрей, спины и висков, но
ему еще хотели вскрыть артерию, с целью,
вероятно, вставить насос. Несмотря на все
предосторожности он умер. Никакая форма речи не
могла бы лучше выразить удивление этого мясника.
Зная теперь, как бы поступила эта знаменитость,
пытаясь облегчить головную боль, не трудно
представить себе, что для облегчение болей
живота, он вынул бы у пациента все кишки."
"Я привел только одно "Наблюдение" - простую
головную боль. Но за ним следует еще 11
наблюдений. Не желая распространяться, я отмечу
лишь одно совпадение - все больные умирали. Ни
один из них не был излечен, и тем не менее эта
тупогловая гиена так спокойно описывает все
кровавые подробности совершенных им убийств, как
будто он воображает, что делает полезное и
достохвальное дело, увековечивая свои
преступления. Наблюдения! Не вернее ли было бы
назвать их исповедью"
Упомянув затем о других способах тогдашнего
лечения и приведя состав Aqva Limacum, в который
входила всевозможная невообразимая гадость, Марк
Твен присовокупляет: "В книге не говорится,
следует ли эту смесь принимать за раз, или же
больной может оставить часть для второй дозы - в
случае, если он останется в живых".
В заключение Марк Твен выражается так: "Когда
подумаешь, что наши отцы принуждены были
принимать такие лекарства, и что мы сами
принимали бы их еще теперь, если бы введение
гомеопатии не заставило врачей старой школы
встрепенутся и научится более рациональным
способам"
|Читать