ЛОРЕНЦ, ПУАНКАРЕ И ЭЙНШТЕЙН
Гендрик Лоренц (1853—1928) вошел в историю физики как создатель электронной теории, основные контуры
которой были очерчены в его работе 1892 года “Электромагнитная теория Максвелла и ее приложение к движущимся телам”. Лоренц делает фундаментальное предположение — эфир в движении вещества участия не принимает (гипотеза неподвижного эфира)[ 15].
В 1892 году в заметке “Относительное движение Земли и эфира” Лоренц описывает способ согласования результатов опыта с теорией неподвижного эфира, заключающийся в предположении о сокращении размеров тел в направлении движения (сокращение Лоренца Фицджеральда).
“Продолжая развивать свои взгляды на оптические и электромагнитные явления в движущихся телах, Лоренц, по существу, приблизился к утверждению принципа относительности для электромагнитных явлений. Как мы знаем, в механике такой принцип был введен Галилеем. Он гласил, что никакими механическими опытами не возможно установить, покоится данная система или движется равномерно и прямолинейно. Лоренц высказал предположение, что никакими мыслимыми опытами невозможно обнаружить относительное движение Земли и эфира”[58].
В 1902 году Лоренц и его ученик П.Зееман становятся нобелевскими лауреатами (вторыми после Рентгена) за исследования влияния магнетизма на процессы излучения.
В 1904 году Лоренц выступил со статьей “Электромагнитные явления в системе, движущейся со скоростью, меньшей скорости света”, где вывел формулы, связывающие между собой пространственные координаты и моменты времени в двух различных инерциальных системах отсчета (преобразования Лоренца).
* ...Пуанкаре (1854—1912), исходя из теории Лоренца... разработал очень общий и остроумный математический аппарат теории относительности...”[3] (выделено мной. — в.Б.).
“Впервые принцип относительности для любых физических явлений был введен французским ученым Анри Пуанкаре... Он показал, что не только в неподвижной, но и в любой другой системе отсчета, движущейся равномерно и прямолинейно, законы физических явлений будут одинаковыми. Однако к такому заключению он пришел, исходя из представлений классической физики и гипотезы неподвижного эфира”[58] (выделено мной. — В.Б.).
Следует отметить, что преобразования Лоренца “явились исходными при создании теории относительности”^].
В 1898 году один из выпусков широко известного тогда французского научного журнала открылся статьей Пуанкаре “Измерение времени”. В ней автор анализировал такие простые, казалось бы, понятия, как равенство двух промежутков времени и соответствие между собой моментов времени в разных точках пространства.
Полученный результат для современников Пуанкаре был весьма неожиданным: абсолютного времени и абсолютной одновременности в природе не существует. Лишь на основе условного соглашения можно считать равными длительности двух промежутков времени и одновременными два явления, происшедшие в разных точках пространства. Это было совершенно новое, неклассическое понимание времени и одновременности. Другое положение статьи 1898 года: Пуанкаре писал о постоянстве скорости распространения света во всех направлениях. Непосредственное участие Пуанкаре в создании теории относительности следует из его статей “Пространство и время”, “Новая механика”.
В конце XIX века были уже найдены преобразования пространственно-временных координат, составляющие основу теории относительности. Были получены также самые необычные следствия этой теории о сокращении длин отрезков и расширении временных интервалов.
В работах Лоренца и английского физика Лармора контуры новой теории, приводящей к революционному преобразованию всей физики, проступали вполне отчетливо. Но они применялись лишь для уравнений электродинамики, что не обеспечивало всеобщности принципа относительности. Какие-то странные отношения были у Эйнштейна с Лоренцем. В собрании научных трудов Эйнштейна[7] можно прочитать рецензии на книгу Г.А. Лоренца “Принцип относительности” (1914 год), “Статистические теории в термо динамике” (1916 год), речь у могилы Лоренца (1928 год), статью “Заслуги Г.А. Лоренца в деле международного сотрудничества” (1928 год). Затем, естественно, так как патриарх уже умер и не может принести больше пользы Эйнштейну, следует многолетний перерыв в публикациях о Лоренце, и только в 1953 году Эйнштейн вспомнил о нем в статье “Г.А. Лоренц как творец и человек”.
В этих публикациях Эйнштейн пишет: “...Эту небольшую книжку должен прочесть каждый, кто интересуется теорией относительности. В первой лекции Лоренц дает обзор важнейших фактов, приводящих к (первоначальному варианту) теории относительности, и излагает теорию преобразований Лоренца и их кинематические приложения (лоренцевское сокращение. Движущиеся часы, эффект Доплера, опыт Физо)...”
Таким образом, Эйнштейн признает заслуги Лоренца в деле создания “первоначального варианта” теории относительности, это, видимо, связано с тем, что к тому моменту в глазах научной общественности Эйнштейн предстает единственным создателем теории в окончательном виде. Отметим, что подобное признание заслуг Лоренца в трудах Эйнштейна четко проявилось только начиная с 1914 года.
Такое положение, скорее всего, устраивало и самого Лоренца, который уже имел большие научные заслуги, будучи лауреатом Нобелевской премии, спокойная жизнь патриарха вполне его устраивала, тем более что Эйнштейн писал: “Наш высокочтимый наставник Лоренц” (“Памяти Пауля Эренфеста”).
В 1928 году у могилы Лоренца Эйнштейн говорил: “Как представитель научной общественности стран, говорящих на немецком языке, как представитель Прусской академии наук и прежде всего как ученик и преданный почитатель стою я у могилы величайшего и благороднейшего из наших современников. Его блестящий ум указал нам путь от теории Максвелла к достижениям физики наших дней. Именно он заложил краеугольные камни этой физики и создал ее методы...”
Обратите внимание, ключевые слова — “теория относительности” здесь уже не употребляются, зато Эйнштейн называет себя “учеником и преданным почитателем”, хотя в статье 1905 года он, молодой кандидат в ученые, даже и не упомянул Лоренца, как, впрочем, и Пуанкаре. В отличие от Лоренца, в работах Эйнштейна нельзя найти ни одной статьи с упоминанием Пуанкаре, ни в одной статье о Лоренце Эйнштейн никак не связывает имена Лоренца и Пуанкаре. Это забывчивость великого ученого, для которого чужой приоритет не имеет значения, или попытка полностью изъять из употребления фамилию человека, обобранного ловким патентоведом?
Теперь вспомним, что термин “преобразования Лоренца” был введен в научный обиход Пуанкаре, ученый представил их в том виде, в котором они стали известны физической общественности.
5 июня 1905 года была опубликована статья Пуанкаре “О динамике электрона”, а через полтора месяца (23 июля) в печать направлена большая статья под тем же названием. В них требование инвариантности (независимости) всех законов физики относительно преобразований Лоренца являлось новой, строгой в математическом отношении формулировкой универсального принципа относительности. Академик А.А. Логунов по случаю 130-летия со дня рождения А.Пуанкаре написал: “Анри Пуанкаре (уже в первой работе от 5 июня 1905 года), исходя из уравнений Максвелла — Лоренца, установил принцип относительности для электромагнитных явлений как строгую математическую истину. Он распространил также постулат относительности на все силы природы, открыл законы релятивистской механики^].
“Но наиболее кардинальным выглядело изменение законов тяготения, которые Пуанкаре представлял естественным следствием принятого во всей общности постулата относительности... Перестройка теории тяготения в соответствии с принципом относительности имела особое значение как начало становления новой, так называемой релятивистской теории гравитации.
Именно в изложении французского ученого новая физическая теория обрела строгую математическую форму.
Он первым ввел в нее четырехмерное представление, добавив к трем пространственным координатам четвертую — собственное время системы отсчета”... [59] (выделено мной. — В.Б.).
Д.Д. Иваненко, выступая на юбилейной конференции в Берлине, посвященной столетию со дня рождения Эйнштейна[5], говорил; “Важно отметить, что уже в своих первых работах по специальному принципу относительности (1905—1906 гг.) Пуанкаре, подчеркивая универсальность принципа относительности, распространил его и на гравитацию, сделав за 200 с лишним лет первый обоснованный шаг по обобществлению ньютоновой теории... Им были сделаны первые попытки установить релятивистские поправки к закону Ньютона... С нынешней точки зрения Пуанкаре рас смотрел прямое запаздывающее гравитационное воз действие, предсказав, что скорость распространения гравитации равна скорости света — один из полученных позднее выводов эйнштейновской теории...” (выделено мной. — В.Б.).
Таким образом, в период становления теории относительности наибольший вклад в создание ее основ внес Пуанкаре: — выдвинул принцип относительности как обобщение опытных данных, высказал убеждение, что именно элетромагнитную теорию Лоренца надо согласовать с этим принципом, чтобы получить окончательное решение проблемы;
— показал условность понятия одновременности, центрального понятия теории относительности, и^предложил определение этой величины на основе постулата о постоянстве скорости света;
— дал правильную физическую интерпретацию “местного времени” Лоренца;
— что же касается знаменитого соотношения между массой и энергией, то Пуанкаре еще в 1900 году пришел к результатам, из которых непосредственно следовало это соотношение для электромагнитного излучения;
— ввел в теорию четырехмерное представление, добавив к трем пространственным координатам четвертую — собственное время;
— распространил постулат относительности на все силы природы, открыл законы релятивистской механики. Биографы так оценивают роль Пуанкаре в создании научных гипотез: “Первым выступив с ценной конкретной критикой таких понятий, как механический эфир, абсолютное время и абсолютная одновременность, Пуанка ре первым же... объяснил появление в науке таких умозрительных построений, за которыми не скрывается никакая реальность...
Немало физических понятий зародилось первоначально именно в виде умозрительных положений, оста вавшихся до поры до времени за пределами возможностей эксперимента... Но подобные догадки о скрытой от нас объективной реальности человеческий разум склонен принимать за истинное проявление материи...”[60]. Однако чем больше мы знакомимся с деятельностью Эйнштейна, тем чаще возникает вопрос: “Кто рекомендовал Эйнштейна в 1912 году на соискание должности профессора в Цюрихе?”
Ответ таков: свои рекомендательные письма дали Планк, мадам Кюри и... Пуанкаре. Тот самый Пуанкаре, который в деле создания теории относительности был раздет и разут, обобран до нитки молодым гением и связан ными с ним сионистскими кругами! Общий тон рекомендательных писем отразил Макс Планк: “Новый принцип мировоззрения в физике, предложенный Эйнштейном, вызвал настоящий переворот, по глубине и значимости своих последствий сравнимый только с появлением системы Коперника”.
Пуанкаре умер в том же 1912 году (58 лет от роду) после короткой болезни и операции, не дожив до получения Эйнштейном Нобелевской премии, которую гений всех времен и одного народа так и не смог получить за чужую теорию относительности.
Среди наград Пуанкаре была золотая медаль имени Лобачевского Казанского физико-математического общества.
В 1921 году швейцарский физик В.Паули написал для “Математической энциклопедии” статью “Принцип относительности”, где он выделяет работы трех авторов — Лоренца, Пуанкаре и Эйнштейна. Паули писал:
“В работе Пуанкаре были заполнены формальные пробелы, оставшиеся у Лоренца. Принцип относительности был им высказан в качестве всеобщего и строгого положения”, а роль работы Эйнштейна состояла в том, что она давала “изложение совершенно нового и глубокого понимания всей проблемы” (выделено мной. — В.Б.).
В 1954 году вышел второй том “Истории теорий эфира и электричества” Э. Уиттекера, один из разделов которого назывался “Теория относительности Пуанкаре и Лоренца”. Против издания этой книги выступал давний и большой друг Эйнштейна Макс Борн (краткую биографию Макса Борна можно прочитать в сборнике[37]). Но сам Борн писал: “...Специальная теория относительности была открытием в конечном счете не одного человека. Работа Эйнштейна была тем последним решающим элементом в фундаменте, заложенном Лоренцем, Пуанкаре и другими, на котором могло держаться здание, воздвигнутое затем Минковским” (выделено мной. — В.Б.).
Отметим, что работа Минковского “в значительной мере перекрывалась ранее опубликованной статьей Пуанкаре”[22], но сам Минковский ни в одной из своих статей не отметил выдающихся результатов Пуанкаре в развитии математического аппарата теории относительности и ни словом не упомянул предложенную им идею четырехмерного представления этой теории.
Пуанкаре же, по мнению Эйнштейна, шнесмотря на остроумие своих построений, слабо понимал ситуацию в физике”, а сам Эйнштейн не признавал роли Пуанкаре в разработке теории относительности, хотя в работах его наблюдаются детальные совпадения с оригинальными новаторскими установками, высказанными Пуанкаре. Еще раз отметим, что благодаря рекламной эйнштейновской кампании в средствах массовой информации, на ходящихся зачастую в сионистских руках, имя Пуанкаре было практически забыто.
В свое время много усилий приложил великий русский математик Л.С. Понтрягин к изданию книг А. Пуанкаре. Он писал: “Дело в том, что в работах Пуанкаре еще задолго до Эйнштейна высказаны основные положения теории относительности... Между тем сионистские круги упорно стремятся представить Эйнштейна единственным создателем теории относительности. Это несправедливо” (выделено мной. — в.Б.). М.И. Панов, А.А. Тяпкин и А.С. Шибанов в статье “Анри Пуанкаре и наука начала XX века”[60], опубликован ной в качестве послесловия к[22], так отвечают на вопрос об отличии работы Эйнштейна от ранее опубликованных работ Лоренца и Пуанкаре: “Самое существенное отличие работы Эйнштейна от предыдущих состояло в понимании того факта, что те же самые релятивистские эффекты возникают и для “покоящейся” системы, если, в свою очередь, ее сопоставить с движущейся системой”.
Однако сами преобразования Лоренца включали сопоставление с обратным преобразованием, но Пуанкаре не пояснил, что из этого свойства группы Лоренца вытекает обратимость всех необычных свойств пространственно-временных соотношений.
В своем теоретическом трактате Пуанкаре обошел молчанием этот вопрос, хотя его более ранние работы содержали все необходимые данные, чтобы прийти к такому выводу.
Таким образом, получается, что только фраза Эйнштейна: “Ясно, что те же результаты получаются для тел, которые находятся в покое в “покоящейся” системе и которые рассматриваются из равномерно движущейся системы”, характеризовала другой уровень открытых ранее эффектов теории относительности”.
Отметим, что в “Советском энциклопедическом словаре”[61] об Эйнштейне, без всякого упоминания о пред шественниках, просто сообщается: “Создал частную и общую теорию относительности”. И если в статье о Пуанкаре еще можно прочитать, что он независимо от Эйнштейна развил математические следствия “постулата относительности”, то в статье о Гильберте нет вообще никакого упоминания о получении им ранее Эйнштейна уравнений общей теории относительности. Вспомним, что, получив по почте от Гильберта основные соотношения, Эйнштейн сразу же опубликовал их, заявив по причине отсутствия у него вывода, что они получены из общих соображений.
Д.Д. Иваненко[5] так говорил об этой истории: “Значение полузабытого вклада Гильберта в установление эйнштейновской теории гравитации (практически одновременно с самим Эйнштейном, в докладе в Гегтингене, на 5 дней предшествовавшем докладу Эйнштейна в Берлине)... ныне широко признано (недавно была обнаружена интереснейшая переписка Эйнштейна и Гиль берта, относящаяся к осени 1915 г.)”.
Д.Д. Иваненко говорил также “о специальной теории относительности, установленной в параллельных работах Пуанкаре и Эйнштейна...” (как еще он мог ска зать на конференции, посвященной Эйнштейну? — В.Б.). Он отмечает: “Сейчас уместно повторить наши соображения о причинах того, почему ранее фундамен тальный вклад Пуанкаре в установление специальной теории относительности и тем более в основы релятивистской гравитации почти полностью замалчивался (на пример, в курсах Зоммерфельда, Ландау — Лифшица и др.) и лишь недавно стал в той или иной мере призна ваться...”
Д.Д. Иваненко видит две причины замалчивания роли Пуанкаре: 1. Статья Пуанкаре была напечатана в малоизвестном физикам математическом журнале, хотя “доказательство лоренц-инвариантности максвелловских уравнений и провозглашение универсального значения принципа относительности также для гравитации содержалось уже в докладе, опубликованном в общеизвестных Докладах Парижской академии наук еще до посылки в печать знаменитой статьи Эйнштейна...” (выделено мной. — В.Б.).
Статья Эйнштейна была опубликована в центральном, широко известном немецком журнале.
2. Пуанкаре проявил определенную скромность, оценивая свои результаты как развитие работ Лоренца. Эйнштейну скромность не была присуща: “Статья же моло дого, почти неизвестного тогда Эйнштейна дышит уверенностью (любопытная особенность, привлекшая позднее внимание историков науки, — в этой статье полностью отсутствуют какие-либо ссылки на предшествующие труды Лоренца, Пуанкаре и других авторов, подготовлявших установление специальной теории относительности)”^].
Но была еще и третья причина, на которой не остано вился Иваненко: за спиной Пуанкаре не стояли мощные силы У|нформационно-сионистской поддержки, которые позволили полностью замолчать роль классиков релятивизма — Лоренца и Пуанкаре. В то же время Пуанкаре, видимо, думал, что его авторитет, его книги, мгновенно раскупаемые в течение предшествующих десяти лет, сделали его самого достаточно известным ученым, внесшим решающий вклад в развитие и становление теории относительности.
В работе[60] авторы задаются вопросом: почему Пуанкаре оставил без внимания претензии Эйнштейна по теории относительности?
Они говорят, что Пуанкаре обходил полным молчанием работы Эйнштейна и Минковского. “Даже в двух своих лекциях для немецких ученых он не произносит эти имена. Чтобы понять, насколько несвойственна его характе ру эта позиция, достаточно вспомнить, с какой предупредительностью признавал он малейшие заслуги любых авторов. В своих статьях Пуанкаре непременно упоминает всех, кто добился хоть каких-нибудь результатов в избранной им самим области исследования... Не в его принципах было отстаивать свой приоритет в научных вопросах...”
Таким образом, состояние проблемы Пуанкаре — Эйнштейн можно определить на примере анекдота, в котором интеллигент дрался с бандитом, про что интеллигент рассказывал так: “Он меня кулаком, а я его — газетой, газетой! Потом я дал ему ребрами по ногам, больше я ничего не помню!”
http://bourabai.ru/boyarintsev/einstein29.htm
), то, глядишь, Общая мультипроцессорная система с Объединенной Памятью Сможет Прояснить Эти вопросы... 
